— Убить? — спокойно спросил Локхарт.
Драко рассмеялся.
— Да нет. Отвлечь, завлечь, — на твое усмотрение.
— Завлечь? — нахмурился поэт. — Лучше убить.
— Да не в том смысле завлечь, — развеселился Драко. — Просто оттащить от пульта скроллеров.
— От чего? — моргнул Гилдерой.
— От пульта, откуда он управляет светоэффектами, — пояснил Драко. — Он задумал гадость, надо его остановить.
— Не проблема, — сказал поэт. — Могу и пульт ликвидировать, вместе со скро…
— Боже упаси, — Драко куснул его за мочку уха. — Не знал, что ты такой опасный человек.
— Ради тебя я готов на все! — сверкнул глазами Гилдерой.
— Мужика с рабочего места утянуть на две минуты — невелик подвиг, — хмыкнул Драко.
— Обман — это тоже искусство, — с видом знатока сказал поэт.
*****
— Северус, я устал, — Гарри загнанно дышал. Волосы на лбу слиплись, лицо взмокло под оправой очков.
— Последний трехшаговый поворот и дроп, — нахмурился хореограф. — Гарри, соберись. Два дня до выступления. Последний раз, я прошу.
Гарри вздохнул. Чем ближе подходил срок фестиваля, тем деспотичней вел себя хореограф. Несмотря на собственные слова о том, что танцы — не дрессура, он то и дело прохаживался своей проклятой палочкой по ногам и задам учеников. Сегодня на разминке досталось и Гарри. Юноша уставился на хореографа такими обиженными ошеломленными глазами, что мистер Снейп смешался, нервно дернул лицом и отскочил от юноши, тут же набросившись на мисс Грейнджер по каким-то пустякам.
Гарри покорно выполнил поворот и красиво изобразил дроп — расслабленное падение торса в сторону.
— Это никуда не годится! — возмутился хореограф. — Ты будто сломанная кукла.
Гарри посмотрел на него усталыми глазами.
— Я и так твоя кукла, Северус, — горько сказал он. — Да, ударь меня своей палкой!
Мистер Снейп в мгновение ока подскочил к нему и схватил за руку.
— Что ты такое говоришь? — побелевшими губами проговорил он.
— Ты знаешь, о чем я, — еще тише сказал Гарри. — Я нужен тебе, пока танцую.
— Бред, — прохрипел мистер Снейп. — Не говори ерунды! — он вдруг обнял его, прижал к своей груди голову Гарри и зарылся губами в его встрепанные волосы.
— Ты не любишь меня, — сдавленно сказал юноша. — Ты любишь искусство. Ты любишь меня, пока я его часть. А потом, после фестиваля…
— Потом, после фестиваля, я заберу тебя в Биарриц, — прошептал хореограф голосом, отравленным желанием. — Ты поедешь со мной туда?
— Мне все равно, куда, — Гарри терял голову от коварного шарма мистера Снейпа. — Только с тобой.
— С тобой, — хрипло повторил хореограф. Он поймал губами нежные губы юноши и поцеловал их невыносимо медленно, даря поцелуем радость и тонкое мучение неудовлетворенности.
— Не мучай меня и себя, — простонал Гарри. — Мне этого мало, разве ты не знаешь?
— Ты сказал, что не был с мужчиной, — пробормотал хореограф. — Ты не знаешь, чего хочешь, дорогой мой.
— Тебя хочу, — пленительно улыбнулся Гарри. Мистер Снейп зачарованно посмотрел в его зеленые глаза — в них сияла надежда и незамутненная чистота юности.
— Я буду… ждать тебя внизу, — не узнавая свой голос, прохрипел хореограф. Его всегда бледное лицо пошло красными пятнами лихорадочного румянца.
— О-о, — только и мог выговорить Гарри. — Я мигом!
Он кинулся было к двери, потом вдруг резко развернулся, бросился к мистеру Снейпу и по-детски чмокнул его в щеку.
Улыбаясь уголком рта, мистер Снейп спустился по широкой мраморной лестнице, миновал вестибюль и вышел на улицу. Отыскав взглядом взятый на прокат БМВ — красавец Мазерати погиб безвозвратно, — мистер Снейп направился к машине. Углубившись в свои мысли и внутренне волнуясь о предстоящем вечере, он не успел понять, что произошло. Острая боль обожгла его висок, перед глазами вспыхнула зеленая молния, напоминающая огромную змею.
«Гарри», — метнулась последняя мысль в его затухающем сознании.
Он упал лицом вниз на красиво подстриженный газон школьного сквера и больше не шевелился.
*****
Глава 18. Палочка господина хореографа. Вынужденное признание Дамблдора
Гарри поспешно натянул рубашку на влажное тело и буквально впрыгнул в брюки. Он метнулся из раздевалки в зал: следовало закрыть крышку рояля и выключить свет.
На пюпитре он заметил палочку мистера Снейпа. Гарри не знал, отчего так, но эта палочка внушала ему мистический ужас. Юношу нельзя было удивить побоями: то немногое, что он смутно помнил из своего детства, включало в себя широкий спектр подручных средств для битья, — начиная от ремня дяди и его увесистых кулаков, и кончая мерзкой кухонной тряпкой тёти. Он знал, что на самом деле хореограф никому не сделал по-настоящему больно, но приятного в проклятой палке было мало, — в конце концов, все ученики студии были уже взрослыми людьми, хотя в присутствии мистера Снейпа почему-то робели и чувствовали себя глупыми школьниками.