*****
Глядя в мониторы, мистер Петтигрю нервно барабанил толстыми пальцами по светопульту. Пока все шло по плану: кулисы были освещены посредственно, декорации заднего плана подсвечены тускло и невыразительно, а сценическая площадка залита мертвенным голубоватым светом. Впрочем, цветы, шары и ленты он осветил добросовестно.
Конечно, мистер Риддл просил не портить освещение для остальных конкурсантов, но на этот счет Петтигрю придерживался собственного мнения: никто и не заметит, что номера слегка проигрывают в выразительности. Зато какой эффект произведут девятый и тринадцатый номера на фоне общей серости, думал он.
Петтигрю посмотрел на часы: до выхода седьмого номера оставалось пять минут. Он злорадно ухмыльнулся, предвкушая вид танцоров «Тарантеллы» в серых костюмах с желтоватыми лицами утопленников, выловленных из Темзы третьего дня. Достаточно включить зеленый фильтр, направленный на вторую кулису, чтобы погасить красный цвет итальянских костюмов, а по переднему плану пустить лимонно-желтый с синеватыми прожилками: лучший способ добиться эффекта зомби.
— Ой, а куда я попала? — неожиданно раздался воркующий голос за спиной Петтигрю. Хлопая длинными ресницами, на него смотрела золотоволосая красотка.
Осветитель вскочил.
— Выйдете отсюда немедленно! Это служебное помещение, — рявкнул он.
— Пра-авда? — растягивая слова, сказала женщина. — Ох, ну надо же, как интересно, — она улыбнулась обворожительной улыбкой и молитвенно сложила руки: — Пожалуйста, можно мне только посмотреть? Так интересно, столько всяких кнопочек, — захлопала глазами она.
— Я занят, — буркнул Петтригрю, окидывая оценивающим взглядом пышный бюст блондинки.
— Я не буду вам мешать, — кокетливо сказала дама. — Вы знаете, так обидно, когда блондинок называют дурочками. Можно, я просто посижу с вами, посмотрю? Может, узнаю что-то новое. Кстати, вы такой симпатичный. Меня зовут Хильда, я — актриса, — дама протянула кончики пальцев осветителю. Поэт догадался надеть блузку с длинными рукавами: по его мнению, широкие мужские ладони выдавали в нем агента.
Петтигрю машинально пожал руку красавицы, запоздало подумав, что следовало бы ее поцеловать.
— Питер, осветитель, — представился он и добавил: — Хорошо, Хильда, можете смотреть, но не отвлекайте, — он хотел нахмуриться для пущей важности, но сияющая улыбка красавицы его разоружила, и Петтигрю только стыдливо улыбнулся в ответ.
— Боже, время! — спохватился он и ринулся к пульту: его таймер показал пятьдесят пять секунд до начала седьмого номера. Петтигрю надел наушники, чтобы слышать фонограмму и голос ведущей.
Блондинка изящно опустилась в соседнее кресло и придвинулась поближе к осветителю.
— А вы милый, — сказала она, призывно вздымая грудь.
— А? — Петтигрю слегка сдвинул наушники.
— Вы такой милый мужчина, — пропела красавица и невзначай положила руку на толстую ляжку мистера Петтигрю.
Осветитель расплылся в улыбке и напомнил бы известного бобра из рекламы зубной пасты, если бы не его длинные передние зубы отвратительно желтого оттенка. Локхарт внутренне содрогнулся. Работа агента-подрывника оказалась на поверку тяжелей, чем предполагал поэт. Преодолевая отвращение, он призывно погладил осветителя по бедру.
Петтигрю покосился на таймер. Тридцать секунд, машинально отметил он. Внезапно, приняв какое-то решение, он развернулся к красавице, облапил жадными руками пышную грудь и впился сочным толстогубым поцелуем в алый рот блондинки.
От неожиданности Локхарт издал нечленораздельный звук, засучил ногами, пытаясь вырваться из страстных объятий обезумевшего осветителя, подцепил ногой какой-то шнур и упал вместе с креслом, увлекая за собой тушу мистера Петтигрю. Оба с грохотом упали на пол. Петтигрю вскочил первым и взвыл от негодования: мониторы погасли — светопульт был обесточен.
— Я тут не при чем, — захлопала глазами блондинка. Она сидела на полу, раскинув длинные ноги, и глядела на мистера Петтигрю с видом невинного агнца.
— Ах ты б… дь, — лицо осветителя побагровело от ярости. — Ты все испортила, тварь! Убирайся отсюда, сука!
Чего-чего, а низменного скотства душа поэта вынести не могла.
— Как ты меня назвал? — огрубевшим голосом выкрикнула блондинка. — Да чтоб ты провалился, урод! — басом прорычала она.
Далее случилось невероятное: раздался странный угрожающий треск, мистер Петтигрю выпучил глаза, нелепо взмахнул руками, загребая воздух, и с выражением ужаса на обрюзгшем лице начал оседать куда-то вниз, — перекрытие этажа под ним внезапно обрушилось, и увлекая за собой куски штукатурки и обломки арматуры, осветитель с грохотом провалился в подвал под аппараторской. Локхарт с открытым ртом уставился на то место, где секунду назад ярился мистер Петтигрю, а сейчас зияла в полу ужасающая дыра. В воздухе еще дрожала мелкая пыль. Не веря собственным глазам, поэт приблизился к краю провала. Всмотревшись в полумрак, он увидел лежащего на полу мужчину, раскинувшего в стороны руки и ноги.