Паре оставалось выполнить «кугель». Драко подхватил партнершу под колени и молниеносно забросил себе на плечо. «Кугель» предполагал очень быстрое вращение вытянутого в струнку тела девушки на плечах партнера. Гилдерой с неожиданной злобой вспомнил, как еще вчера у Драко ломило спину, — девушка была далеко не пушинкой. Поэт сощурил глаза и, глядя на кружащуюся на плечах Драко партнершу, мысленно представил себе, как девица раскручивается вертолётиком и летит к чертовой бабушке в голубые дали. В то же мгновение произошло непоправимое. То ли Драко допустил ошибку в поддержке, то ли девушка потеряла баланс, — внезапно амплитуда ее вращения изменилась, и девушка упала на пол, ударившись головой о подмостки. Зал ахнул от ужаса. Несмотря на случившееся, девушка быстро вскочила на ноги, подхваченная сильным рывком Драко, и танец продолжался. Локхарта охватило чувство отчаяния. Он видел, как через силу улыбаются молодые люди, и какого нервного напряжения им стоит сохранять самообладание. Последние раз всхлипнул саксофон, и номер завершился.
Зрители были потрясены увиденным. Зал буквально взревел, — шум аплодисментов был слышен даже на улице. Случившееся с девушкой несчастье еще больше расположило сердца зрителей к исполнителям рок-н-ролла, — молодые, талантливые и красивые артисты рисковали для них, и даже оплошность с трюком не могла испортить общего впечатления от фееричности номера. Локхарт встал вместе со всеми. По его щекам текли слезы, но он их не замечал. Он, Гилдерой Локхарт, едва не убил девушку. Обманывать себя он не хотел. Сердце подсказывало ему, что он, и только он, во всем виноват.
«Несчастлив тот, чьи желания исполняются», — с горечью подумал поэт.
Он посмотрел на того, кого любил. Держа девушку за руку, Драко поклонился зрителям. Когда же он поднял голову, Локхарт заметил странный блеск в его серебристых глазах. Непролитые слезы юноши капнули на раненое сердце поэта, и боль эта была в десятки и сотни раз острей, чем боль от когтей ревности.
*****
— Щенок! Ты все испортил! Всё пропало! — Люциус с размаху ударил сына по щеке. Удар был так силен, что Драко не удержался на ногах и упал на сложенные стопкой фанерные декорации, изображающие небесные светила.
— Иди к черту! Я все делал правильно! — со злостью выкрикнул он.
— О чем ты думал, кретин! О своем бездарном писаке? Я поймаю его и задушу голыми руками! — в ярости выкрикнул Малфой-старший.
— А ну попробуй, задуши! — невесть откуда взявшийся поэт вынырнул из-за декораций и замаячил перед глазами хореографа, прикрывая собой Драко. Люциус с недоумением уставился на накладные ресницы и потоки туши на скулах поэта. Подозрительный вид Гилдероя не прибавил ему симпатии в глазах хореографа.
Аристократическое воспитание Малфоя включало в себя приемы английского бокса. Не долго думая, Люциус точным элегантным ударом послал поэта в нокаут. Локхарт взмахнул руками и повалился на небесные светила, из-за которых только что выбрался Драко. Но то ли оттого, что в последний раз Люциус боксировал в десятилетнем возрасте, то ли потому что поэт оказался достаточно крепким мужчиной, — Локхарт почти мгновенно вскочил, выхватил из стопки картонное солнце и одним ударом нахлобучил на шею Люциусу. Вокруг раздались смешки — Малфой-старший стал похож на циркового тигра, застрявшего в обруче с огненными языками.
— Только попробуй, попроси моего благословения, подлец! — яростно выкрикнул Люциус в спину убегающему Гилдерою, пытаясь выбраться из кольца.
В ответ послышался смех и топот. Малфой в злобе сорвал с шеи картонное солнце и оглянулся: так и есть, проклятый мальчишка сбежал вместе с Локхартом.
*****
На груди у Скримджера рыдала Долорес Амбридж.
— У-у-украл и су-су… сумочку, и к-колье… и кольцо, — захлебывалась слезами Амбридж, орошая белую манишку мэра Хогсмида.
Скримджер успокаивающе гладил ее по спине.
— Я вызову полицию, его в два счета найдут, — сказал мэр.
— Не надо полицию, — всхлипнула Амбридж.
— Но колье стоит бешеных денег, — возмутился Скримджер. — И сумочка с деньгами…
— Мне не жалко колье! К черту сумочку! К черту кольцо! Я бы ему и так все это отдала, — истерично выкрикнула Амбридж.
— Я тебя не понимаю, — искренне изумился Скримджер.
Амбридж не отвечала. Она продолжала рыдать, окончательно потеряв способность связно говорить.
«Странные существа, женщины», — в который раз подумал мэр.
*****
Глава 24. Локхарт - Петтигрю: второй раунд. “Милая Чарити”
От автора: осторожно, легкие розовые со… гхм, насморк, одним словом.
— Гилли, перестань ерунду говорить, — Драко усиленно оттирал платком размазанную тушь под глазами Гилдероя. — Скажи еще, ты развязал вторую мировую. Чего уж там, если брать вину на себя, то — по полной.
— Я желал ей зла, — сокрушенно пробормотал Локхарт, ловя и целуя пальцы Драко, сжимающие платок.
— Думаешь, я не желал? — Драко рассмеялся. — Эта корова знаешь, сколько весит? Не бойся, с ней все в порядке, испугалась только.
— Баллы снимут? — поэта успокоила мысль, что девушка не слишком пострадала.
— Вероятно, да. Самое обидное, что акробатика не приносит дополнительных очков, но вот снять баллы за испорченный танец могут. Если посчитают, что он испорчен.
— Испорчен? — возмутился Гилдерой. — Да это самое красивое, что я в жизни видел! А «Ирландская весна»? Да я помолодел лет на десять от одного этого номера!
— Не надо тебе молодеть, — пробормотал Драко. Он обнял его за поясницу и уткнулся носом в кокетливый вырез на блузке. — Ты и так хорош, — Драко вдруг нахмурился: — Так и будешь ходить в этой тряпке? Спасибо, лифчик хоть снял.
Локхарт тяжело вздохнул.
— Знаешь, я спрятал мои вещи в надежном месте. Думал, что в надежном. Вернулся — всё украли.
Локхарт вспомнил, как долго шарил под раковинами в мужском туалете, вызывая насмешливое недоумение мужчин. Один так засмотрелся на грудастую даму с мужским лицом, что промазал мимо писсуара. «Мадам, это мужской туалет», — сказал он. «А я гермафродит, — огрызнулся Локхарт. — «Куда хочу, туда и хожу».
— Подожди минутку, я принесу тебе что-нибудь.
Гилдерой открыл было рот, чтобы возразить, но Драко уже умчался.
Через минуту юноша вернулся, держа в руках абсолютно новую мужскую рубашку, на которой еще болтался ценник. Поэт мельком глянул на ценник и отшатнулся:
— Я такое не надену! Где ты это взял? Даже я за такие деньги не купил бы.
— Надевай немедленно! Нам тут тусоваться до оглашения результатов! А тебе еще идти проверять Петтигрю, перед тридцать пятым номером.
— Парик потерял, лифчик выбросил, — хмуро констатировал поэт.
— А кто виноват? Ты же знал, что миссия еще не выполнена, — с поддельной суровостью сказал Драко.
— Я расстроился из-за девушки, — признался Локхарт.
Драко любовно надел на Гилдероя белую рубашку из тончайшего египетского хлопка.
— Тебе идет, — довольно сказал юноша, застегивая восьмиугольные пуговицы — фирменное отличие рубашек Стефано Риччи. Еще бы, отец всегда умел выбирать одежду.
*****
За декорациями, изображающими старинный замок, был полумрак, и только где-то высоко под потолком тускло горела слабенькая лампочка. Издалека доносились звуки музыки и голос ведущей: фестиваль продолжался.
— Скажи, что я хорошо танцевал, — Гарри шутливо прижался подбородком к подбородку мистера Снейпа.
— Возгордишься, — мистер Снейп смотрел на Гарри сверху вниз слегка насмешливым взглядом из-под ресниц.
— Нет, не возгоржусь. Скажи, что я хорошо танцевал, — упрямо повторил Гарри, прижимаясь бедрами к бедрам хореографа. Юноша осторожно поцеловал, а потом лизнул его шею, теряя голову от солоноватого вкуса кожи и волнующего запаха тела Северуса.
«Чем от вас пахнет, профессор?» — «Маглами. Проклятыми маглами», — вдруг пронесся странный диалог в голове Гарри. Он потер внезапно заболевший висок. В последнее время юноша плохо спал, и его преследовали странные видения, о которых он никому не хотел рассказывать.