Илья не мог даровать своей великой духовной мудрости даже Елисею, но Елисей мог достичь того духовного сознания в самом себе, если бы его способность проникать в суть помогла ему распознать, что не существует смерти — существует только восхождение в сознании. Если бы он сам мог вознестись на ту вершину сознания, то он стал бы пророком ранга Ильи. Так и произошло: Елисей был просветлен до такой степени, что увидел, как вдруг явилась колесница огненная и кони огненные и разлучили их обоих, и понесся Илья в вихре на Небо. И через осознанное им единство с Богом он увидел бессмертие индивидуального бытия и вечность человека в его завершенности и в совершенстве.
Ответственность за то, чтобы узреть видение и затем применить его — лежит на нас. Учителя всегда существуют и будут существовать, и всегда среди нас присутствуют просветленные, но Учитель сказал, что работников — мало. Мало тех, которые хотят быть созвучны с Богом, размышлять о Душе внутри них самих, а затем позволить Ей изливаться в делах любви. И кто говорит: «Я люблю Бога, а брата своего ненавижу», тот — лжец: ибо не любящий брата своего, которого он видит, как может любить Бога, которого не видит?» [1Иоанн. 4:20]. Если бы Учитель никогда не омыл ног ученикам, мир никогда бы не узнал, что назначение Учителя — быть слугой. Назначение просветленного — служить тем, кто еще не знает о своей истинной подлинности [identity]. И наше назначение (как всех тех, кто стремится к Богу и изучает Истину) — это быть не учителем для множества людей, но быть им слугою. Не брать у них, но давать им.
Царство Бога ни здесь, ни там, оно в нас самих, внутри нашего собственного существования. А как найти это царство? Любовью: люби того Господа, который внутри тебя, и проявляй эту любовь в любви к ближнему своему. К ближнему, который твой друг; к ближнему, который твой враг; к ближнему, который преследует и ненавидит тебя. Учитель говорил, что лучше посвятить время и внимание одному павшему грешнику, чем девяносто девяти другим, которые могут управиться сами. До тех пор, пока кто-либо, святой или грешник, просит о помощи, наш долг — откликнуться на этот зов. Не каждый будет готов воспринять помощь на духовном уровне (так как он, может быть, не готов для полного раскрытия духовной истины), но поскольку он является нашим ближним, то пока он развивается к более высокому состоянию сознания, — мы можем помочь ему на том уровне сознания, где он находится сейчас. Давайте терпеливо ждать, пока к нам придут: один, два, двенадцать, семьдесят, а может быть, двести, — и затем поделимся с ними этим хлебом жизни, поделимся вином и водою. Это будут те, которые способны оценить его вкус. Они будут наслаждаться этим и, более того, будут способны воспринять его.
Давайте хранить то, что у нас есть, как жемчужину величайшей ценности, и будем являть это миру только своей жизнью, а не разговорами об этом. Если к нам приходит тот, кого не интересует, как именно мы увеличиваем количество хлебов и рыб, но его интересует суть этой истины, и он воспринимает ее и просит хлеба, вина, воды и жизни вечной — то давайте поделимся с ним в полную меру наших способностей. Никто никогда не будет призван сделать то, что превышает его понимание, потому что существует только один призыв к нам — сесть спокойно и быть тихим внутри себя, пока не снизойдет Дух Господа Бога. И только тогда можно будет произнести появившиеся вдруг в уме слова или просто промолчать.
Откликом будет любовь: любовь Бога, любовь к истине и любовь к своему ближнему. С этого времени и впредь назначение и миссия тех, кто практикует Присутствие, в том, чтобы понять, что Бог переживается и проживается в той степени, в которой мы позволяем Ему изливаться из нас в форме любви, истины, служения и преданности. Сила любви должна высвобождаться изнутри нас.
Присутствие Бога на земле как и на небе обнаруживается через переживание сознательного единения, через ощущение этого единения. Это требует такого же огромного усилия и такой же мудрости, которую продемонстрировал Елисей, когда узрел своего учителя поднимающимся на колеснице. Это требует такой же безграничной проницательности[77], которую продемонстрировали ученики, видевшие Преображение. Учитель был готов к Преображению, однако со стороны учеников требовалась определенная способность духовного проникновения, чтобы увидеть это Преображение. Учитель не мог показать или открыть им Преображение, он мог только пережить и испытать его, — а воспринять происшедшее должно было сознание тех, кто присутствовал, для того чтобы потом они могли свидетельствовать о нем.