Дарья Буданцева
Практика
Автомобиль с крупными буквами «Телевидение» остановился на парковке возле ВДНХ. Здесь было очень много бетона, мало людей и машин.
Я вылезла из автомобиля, захлопнула дверцу и подождала, пока оператор достанет технику: камеру, штатив и микрофон.
Оператор взглянул на мои ноги и поцокал языком:
– Ну что ж ты так!
Под укоризненным взглядом оператора я поджала пальцы на ногах, пытаясь спрятать их под тонкими ремешками сандалий.
– С голыми ногами! Как мне тебя снимать-то в полный рост?
Я уязвлённо молчала.
– Не учили что ли? На вашем журфаке?
Оператор довольно нахохлился и закурил.
Я с трепетом наблюдала за неспешными действиями оператора. Шла вторая неделя моей практики на телеканале «Мир-24», и пока что вселенная телевидения была такой же обворожительной, какой я представляла её до поступления на журфак. Особенно меня покорили операторы. Все они были чем-то друг на друга похожи. Неопределённого возраста, старше среднего – но не старые; плотного телосложения – но не толстые; с серыми волосами – но не седые. Они казались старцами-наставниками для юных журналисток вроде меня, только вместо мантий у них были жилётки песочного цвета и безразмерные брюки с множеством карманов.
Наконец оператор докурил, степенно взял сумки с техникой, и мы побрели по пыльному бетону к площади перед входом на территорию ВДНХ. Шесть колонн триумфальной арки стыдливо прятались за рекламными баннерами. С высоты трёх десятков метров и прожитых лет мне подмигнули Тракторист и Колхозница – солнце было в зените, и полуденные лучи пытались подпалить сноп колосьев у них в руках.
– Что снимаем? – спросил оператор, вытаскивая камеру из чехла.
Огромная видеокамера с десятком таинственных кнопок и рычагов тоже была из моих фантазий о настоящей журналистике.
– Можно? – попросила я, с трепетом взирая на камеру.
Оператор помог установить махину на плече. Я согнулась под тяжестью камеры, с усилием удерживая её в правильном положении.
– Кстати, она стоит миллион, – как ни в чём не бывало бросил оператор.
Я вздрогнула, едва не уронила камеру и от греха подальше вернула её оператору. Тот крякнул и привычно взвалил её на плечо.
– Стрит-ток, – я сосредоточилась. – Мне нужно опросить гостей ВДНХ, проверить, как хорошо они помнят школьную программу по литературе. Я буду называть первую строчку какого-то классического стихотворения, а им надо будет продолжить. Ну, я начинаю: «Белеет парус одинокой», а они…
Я запнулась, растерянно осматривая полупустую площадь. «Они» – это кто?
Я лихорадочно искала более-менее подходящих участников съёмки. Увы! В будний день, да ещё в первой его половине, не было желающих добровольно жариться на площади. По горячему асфальту уныло бродили взад-вперёд такие же труженики индустрии развлечений, как и я. Ростовые куклы, изображающие Шрека, Кота в сапогах, Человека-паука, Петра Первого и Чебурашку, цепким взглядом выискивали своих жертв, чтобы взять плату за совместную фотографию. Там же приплясывала Шамаханская царица и перебирала стопку флаеров. Парень, обвешанный игрушками, пытался продать сувенир парочке настоящих гостей ВДНХ. Остальные коллеги следили за сделкой завистливыми взглядами – в том числе и я.
– Начинаем? – Я схватила микрофон и протянула оператору провод.
Оператор спокойно обозрел площадь в объектив камеры.
– Пока нет, мне нужно снять перебивки. Знаешь, что это такое?
Я кивнула, но оператор всё равно решил объяснить:
– Видела такие кадры, когда на экране люди быстро-быстро бегают из угла в угол? На ускорении. Вот мне то же самое с тобой надо снять. Общим планом.
– Раз на ускорении, значит, мне нужно долго бегать? – соображала я. – А как вы будете звук писать, если хотите общий план снимать?
– Звук пока не пишем! Сперва снимем перебивки, – решил оператор. – Мне нужен кадр, где ты подходишь, что-то быстро спрашиваешь и уходишь.
– Стихотворение – это не быстро…
– Верно, придумай что-то ещё. Ну, например, спроси, давно ли человек в Москве. Нравится ли ему город. Доволен ли погодой. Да что угодно, лишь бы ответ был «да» или «нет». И ты бежишь к следующему, понятно?
Я послушно кивнула.
– А потом уже настоящие вопросы запишем со звуком и крупными планами! Готова?
Я взяла отключенный микрофон и спрятала провод в карман, чувствуя себя совершенно по-дурацки.
– Важно оставаться в кадре, – продолжал наставления оператор. – Давай договоримся, что ты будешь ходить по треугольнику. Запомни три точки и не выходи за них. Вот та палатка, тот камень и та стена. Запомнила?
Я выдохнула, успокаивая дыхание.