Еще одна давным-давно сваленная бурей лиственница. Толстый, бело-сизый ствол ее был гол, и на нем сохранились только толстые сучья. Он висел над ручьем, как мостик. У этого дерева Макар Силантьевич стоял долго. Царапин на стволе не было, но в одном месте сверху дерево будто потерли чем-то мягким. Старый охотник торопливо вышел на левый берег ручья, к корню лиственницы.
Там, на старой, усыпавшей землю хвое, он увидел едва приметные следы человека.
— Вылез! — крикнул охотник внуку. — Гляди, какой осторожный — прямо из ручья на дерево взобрался, прошел по нему и слез аккуратненько. Хитер, хитер, дружок.
Вскоре они нашли место, где человек переобувался и отдыхал. Ящик он снимал с плеч — на земле был виден довольно четкий четырехугольный отпечаток. Ванюша вдруг приметил что-то, порылся в хвое у ствола лиственницы и нашел обертку плитки шоколада, окурки и обгоревшие спички.
— Спрятал! — обрадовался дедушка, увидев эти находки. — Значит, сменил мокрые портянки, подзакусил шоколадкой, покурил и — снова в путь. — Он похлопал внука по плечу. — Молодец, Ванек, что нашел это. Теперь мы вроде крепко за след уцепились.
— Деда, а шоколад-то наш, русский, — разочарованно сказал мальчик, рассматривая обертку. — «Спорт».
Это сообщение немного озадачило старика. Газета, из обрывка которой была свернута папироса, тоже оказалась русской. Ванюша разобрал несколько слов на желтой, обгоревшей бумажке: «доярка», «…олхоз». В папиросе была завернута крупная русская махорка.
— Э, чего гадать! — решил Макар Силантьевич. — У него для нас загадок много наберется. Главную мы отгадали — негодяй, враг он. Это точно.
От ручья человек пошел на юг. Иногда он уклонялся то в одну, то в другую сторону, обходя мокрые болотистые места, густые заросли, скалы, но все же направление держал он на юг, туда, где тайгу пересекает железная дорога.
Следующий привал, очевидно очень короткий, он сделал километрах в десяти от того озерца, в котором утопил снаряжение и парашют. Ванюша нашел зарытую в землю пустую банку из-под мясных консервов и несколько окурков и спичек. Этикетка на банке была советская: «Мясокомбинат. Город Петропавловск. КазССР».
— Однако быстро он идет, — сказал Ванюша.
— Это ничего, что быстро. Скоро идет, скоро подобьется, устанет. Интересно мне, где он ночевку устроит.
Но к тому месту, где человек делал ночной привал, они подошли только под вечер.
— Худо, — покачал головой старый охотник. — Если он за день такие переходы будет делать, не догоним. Ты скажи, какой двужильный черт! Ящик ведь тащит. И по тайге ходить умеет.
— Умеет, — сумрачно подтвердил Ванюша.
Ночной привал человека, по следу которого они шли, был, очевидно, недолгий. Он не разжигал костра, постелью ему служили ветки лиственницы и сухая трава. Уходя, он разбросал все это и снова зарыл в землю обертки с двух шоколадных плиток, окурки, использованные спички.
Старик и мальчик продолжали путь до темноты. На своем ночном привале они также не разводили костра. Поужинали размоченными в воде сухарями, вареным мясом. На ранней зорьке Макар Силантьевич разбудил внука.
— Что делать, Ванюша? За вчерашний день мы с ним почти что ровно прошли. Он по-прежнему у нас впереди на трое суток. Не поспеем. Думал я на Ключевку свернуть, там телеграф есть.
— Разве на Ключевку будет ближе, чем до железки?
— Чуточку ближе, а дорога хуже: река, два перевала. Нет, уж давай по следу пойдем. Так верней.
Через полчаса они наткнулись на то место, где человек, ушедший вперед, сделал после ночевки первый утренний привал. Дедушка повеселел.
— Ага, дружок, — сказал он почти ласково. — Быстро тебе на этот раз отдыхать захотелось. Укатали сивку крутые горки. Погоди, увидим, что дальше ты запоешь.
Они зашагали дальше. Ванюша спешил, рвался вперед, но дедушка придерживал его.
— Не горячись. Пусть он, друг ситцевый, торопится. Бери разгон постепенно. Силы надо беречь.
В полдень они нашли постель «дружка». Это был его второй ночной привал. Он уже ничего не зарывал в землю: консервная банка, бумажка от шоколада, окурки были брошены в траву.
— Должен быть среднего роста, — сказал Ванюша, оглядывая постель, сложенную из веток и сухой травы.
— Видать так, — подтвердил дед. — Значит, полсуток мы у него отхватили. Мало.
— Совсем мало, — согласился мальчик. — Ведь он уже к железке подходит.
— Увидим ещё, куда он подходит! Ты не робей, Ванюша. Он сейчас не тот — ноги сбил в кровь, едва их тянет. Непременно дневку устроит.
Предположение старика вскоре подтвердилось. «Дружок» прошел всего километров пять и сделал «дневку». Судя по количеству окурков, он отдыхал здесь часов двенадцать, не меньше.