Сидорчук хотел было что-то сказать, но вошла тетя Наташа и не дала закончить этот разговор, заявив, что посетителю пора уходить.
Сергей тепло попрощался с Сидорчуком. Пожимая руку младшего лейтенанта, он сказал, лукаво подмигивая:
— Баночки-то все-таки правильные были…
Через две недели Рубцов выписался из больницы. За три дня до этого он получил телеграмму: «Срок практики окончен. По выздоровлении немедленно выезжайте училище. Высылайте авансовый отчет. Зарплату переведем. Желаю здоровья, успехов учебе. Кияшко».
Телеграмма обидела Сергея. Майор Кияшко заботился, чтобы практиканту были оплачены все расходы по командировке, он требует авансовый отчет. А отчет о проделанной работе? Или работа практиканта ничего не стоит? Ведь Смирнов не пойман, гуляет на свободе.
С этими грустными мыслями Рубцов покинул больницу. Выехал он в тот же день. Он спешил — занятия в училище уже начались.
15. Отличная оценка
То подавленное настроение, в каком Сергей Рубцов вернулся в училище, не только не покинуло его, но и становилось с каждым днем все более тягостным. Состояние здоровья Сергея не вызывало каких-либо опасений: на занятиях по физкультуре он по-прежнему считался одним из лучших в своей группе. Однако товарищи заметили перемену, происшедшую с Рубцовым. Он слушал лекции рассеянно, и с его лица не сходило выражение глубокого раздумья.
Сергей решал для себя один вопрос, связанный со всем тем, что произошло во время его практики, и казавшийся ему чрезвычайно важным. Когда ему поручили дело Смирнова, он, Сергей, опьяненный первым серьезным заданием, думал только о том, как бы поскорей разгадать поступки Смирнова, поймать и обезвредить его. Теперь, полностью отстраненный от этого задания, Сергей имел возможность посмотреть на все события как бы со стороны, и многое в этих событиях показалось ему неясным, загадочным.
В первую очередь эта загадочность относилась к действиям майора Кияшко. Да, да, майор Кияшко, очень симпатичный, милый, умный человек (Сергей не мог не признать этого), вел себя во всей истории со Смирновым крайне странно, прямо-таки подозрительно странно.
Прежде всего, почему дело Смирнова было поручено только одному работнику, практиканту к тому же? Предположим, капитан Николаев и майор Кияшко не придали особого значения заявлению Сони Волковой. Это тоже серьезный промах, но он еще может быть объясним. Однако почему, когда стало известно о внезапном отъезде Смирнова, майор сразу же не предпринял решительных мер? Если учесть, что в то время другие работники Синегорского управления уже занимались «геологом», то странным окажется поведение не только майора Кияшко, но и всех его начальников. Все это выглядело бы чудовищным недомыслием, анекдотом, если бы не имелось более точное определение — служебное преступление. Но тут возникал новый, смущавший Сергея вопрос: неужели среди всех работников управления только один он, практикант, оказался самым проницательным, бдительным и инициативным? Предположить что-нибудь подобное Сергей не мог: он был достаточно самокритичен и объективен. Что же делать? Ведь факт остается фактом: матерый шпион ускользнул из рук только благодаря ротозейству, беспечности опытных работников органов безопасности и неопытности практиканта, на плечи которого взвалили непосильное для него одного задание. Скрыть это, умолчать об этом — тоже преступление. И Сергей решил написать письмо министру.
Однако такое письмо не было написано…
Как-то после лекций всю группу курсантов, в которой занимался Рубцов, вызвали в кабинет начальника училища, и генерал, взяв отпечатанный на машинке список, зачитал оценки, полученные ими за практический курс учебы.
Рубцов значился по списку тринадцатым. На этот раз «несчастливое» число должно было оправдать себя — Сергей ожидал тройки или даже двойки. Будучи на месте майора Кияшко, он тоже не поставил бы больше тройки практиканту, упустившему шпиона, а Кияшко тот и подавно…
«Удовлетворительно… Хорошо… Удовлетворительно… Удовлетворительно…» — слышал он глуховатый голос генерала. Сейчас — Рубцов. Сергей затаил дыхание.
— Рубцов… — генерал кашлянул и повторил, чуть возвысив голос: — Рубцов — отлично!
В первое мгновение Сергей подумал, что он ослышался, но стоящие рядом с ним курсанты незаметно толкали его локтями, и их толчки означали не что иное, как поздравление с отличной оценкой.