— Хотела сказать, сварилась, — призналась я. — Но боюсь, это не соответствует истине.
После этих слов я шустро приняла позу планки, понимая, что теперь-то точно мне прилетит ответка. И оказалась права.
— Ой! — обиженно заявила я и рухнула с чистой совестью. Теперь на заднице будет сиять звезда!
Мэрш выдохнул. Посмотрел на нас ненавидящим взглядом и припечатал.
— Раз на ужин не будет даже гречки, значит, начинаем заново! А потом дружно отмывать котелок. Думаю, после этого увлекательного занятия, вы никогда больше про гречку не забудете. Раз!
По нашим рядам раздался стройный вой. Как-то не так мы представляли себе поход за яйцом дракона. А в сумках где-то сиротливо лежал вкусный окорок и вино. Интересно, если подкупить мэрша, он станет добрее?
Добрее мэрш не стал, зато мы обогатились бесценным походным опытом, который гласил — никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах не забывай про гречку, потому что, если она подгорела, отковырять ее невозможно, особенно если вам запрещено пользоваться магией. А мэрш в воспитательных целях был крайне коварен! Самое печальное, что после наших унижений физических во время незапланированного физо, и моральных пока отмывали котелок, настроение мэрша не стало лучше и вечеринка на берегу моря снова была под угрозой срыва.
Ближе к ночи мы поняли, что лучше меньше окорока, но зато благодушный мэрш, который не хочет убить своих студентов или хотя бы загнать их спать строго после отбоя. Пришлось готовить взятку. Бутылку вина, окорок, сдобу и четвертинку головки сыра.
Все добро мы поставили к палатке мэрша и затаили дыхание. Через пять минут раздалось гневное.
— Да вы обнаглели, что ли?! Откуда у вас вино?
Следом за воплем появилась физиономия мэрша, и мы по команде состроили максимально невинные лица. Мэрш Гевин еще раз перебрал подношения и, наконец, благодушно кивнул.
— Демоны с вами! Живите! Но завтра с утра не дай боги, кто-то не встанет к завтраку, будете бегать, пока не рухнете. Все ясно?
— Да! — бодро рапортовали мы и радостно сбежали на брег, где уже были сложены ветки для костра и расстелены пледы для пикника под луной. Мы ждали этого момента с первого дня практики!
Все настолько устали за день, что шумной вечеринки с развязными танцами не вышло, зато получились очень уютные посиделки у костра с зефирками, которые жарили на палочках и радовались им, как дети, с неспешными разговорами и хорошим вином, которое пили, передавая по кругу, так как лень идти за кружками.
Время пролетело незаметно. Ночь была тихой и темной, море ласково шумело у наших ног. А я думала о том, что, пожалуй, именно этот момент сохраню в воспоминаниях о Валенсии прежде всего — роскошь южной ночи, умиротворение и друзья рядом.
Пришел Котичка и лег у моих ног, вытянув свой роскошный хвост и положив морду на лапы. Я знаю, он скучал по Алексе, и мне было его жаль. Потом прискакал жабуль. Нагло хрюкая стащил остатки окорока и наплевал вонючей слизью на обрезки сыра, пришлось скормить и его. Жабуля жаль не было, но он и не нуждался ни в чьей жалости. Обожрался и завалился дрыхнуть прямо у костра, раскинув лапки и демонстрируя белое толстое пузо.
Народ потихоньку расползался по палаткам, и незаметно на берегу остались только мы с Аром и догорающие поленья, да еще немного розового вина, которое мы допивали из одной бутылки. Небо над горизонтом начало светлеть, а барашки волн порозовели, окрасившись в свет восходящего солнца.
— Надо идти спать, — с сожалением заметила я и вздохнула. — А то мэрш завтра будет орать, да и девчонок не хочется будить.
— Ты их в любом случае разбудишь, — сказал Ар. — Пошли ко мне, я все равно один.
— Да ну… — Я передернула плечами, внезапно смущаясь. — Я как-то…
— Этель, ну что ты? Неужели в первый раз?
— Два прошлых закончились не очень! — напомнила я. — Один раз мы думали, что переспали и это чуть не разрушило нашу дружбу, а второй раз приперлась Молли и едва тебя не убила.
— Но сейчас вино нормальное, если ты так боишься за мою честь, — хмыкнул Ар и я, недовольно засопев, ткнула кулаком его в плечо. — Молли нет, а быть третьей в палатке хуже, чем второй.
— Уговорил! — Я вздохнула и приняла протянутую руку. Ар помог мне подняться. Я даже не возражала, когда он приобнял меня за талию по дороге к палатке. Все было, как и раньше, но что-то не давало покоя. Не хотелось признаваться себе, что мне недоставало того дрожащего воздуха, который появился между нами, когда мы думали, что перешли грань дружбы. Впрочем, рядом со мной воздух по-прежнему дрожал. Только Ар, похоже, не замечал этого и я иррационально злилась.