— Летка, — позвала Элинна, — что ты так нервничаешь? Перепугаешь всех участников, а ну быстро успокойся, прямо сама на себя не похожа.
— Ты абсолютно права, я возьму себя в руки. Просто там родители, а еще Эрин.
— Ну и что с того? Они ведь не бегут к тебе с криками и упреками.
— Они, похоже, совершенно забыли о моем существовании. Пришли спокойно на состязания, будто в их жизни ничего не изменилось и все как прежде.
— Ничего удивительного. Ты разве не была к этому готова? Они ведь тебе ни разу не написали за эти полгода.
— И даже не ответили ни на одно из тех писем, что отправила им я.
— Мы исправим эту ситуацию, Виолетта, — сказал вдруг неслышно подошедший со спины Амир. — Сегодня же, после игр.
— А что сегодня? — тут же поинтересовалась Элинна.
— Ничего, — отмахнулась я от любопытной старосты. — Иди, тебя Арктур зовет.
Элинна тут же побежала к участнику, а я развернулась к Амиру:
— Сразу после игр отвезете меня домой?
— Да, — бесстрастно ответил ректор.
— А если мы победим, я не смогу даже разделить со всеми радость победы?
— Сможешь, если захочешь.
Я промолчала, а в следующий миг вздрогнула, когда снаружи раздался рев фанфар.
— Началось? — спросила у Амира, подавляя сильнейшее желание вцепиться во что-нибудь более надежное, чем мои подрагивающие плечи.
— Да. — Ректор сделал знак участникам, откинул полог и прошел наружу.
Команда вышла на поле, а я выглянула последней, не решаясь отправиться следом. Огромный парящий экран показывал все события, увеличивая в несколько раз лица участников. Обе команды выстроились друг напротив друга, во главе встали ректоры академий со своими старостами.
Согласно обычаю, Зор и Амир должны были обменяться рукопожатием, однако Анделино не спешил навстречу шагнувшему вперед сопернику, демонстрируя полнейшее пренебрежение к традициям состязаний. Амир в ответ лишь улыбнулся и что-то сказал, отчего Зор плотнее сжал губы. Экран в это время приблизил их лица, а над полем прозвучали слова ведущего, усиленные магическим заклинанием:
— Поприветствуем ректоров двух лучших академий королевства: Зор Анделино!
Зор сдержанно кивнул, получив в ответ громкие аплодисменты своих аристократических болельщиков.
— Амиральд Сенсарро!
Наш ректор отвесил поклон трибунам, заслужив радостный рев виеров и недовольный гул со стороны аристократов.
— А теперь представление академий!
Зор наклонил голову и отступил на шаг, подавая Амиру знак начать первым. Амиральд развернулся лицом к центру поля и взмахнул обеими руками: земля вдруг задрожала, на трибунах послышались испуганные возгласы, и у всех на глазах, разрывая покрытую зеленой травкой почву, прорвался наружу огромный побег и устремился ввысь к солнцу. Он был невероятно большой и все рос и рос, а по бокам появлялись серебряные листочки и на макушке наливался белоснежный бутон. Едва развернулся последний лист, как побег замер, а лепестки бутона медленно раскрылись, являя восторженным зрителям прекрасный снежный цветок — символ виерской академии. Чистое голубое небо вдруг заволокло тучами, словно в пасмурный день, и в окутавшей поле серой мгле цветок замерцал серебряным светом, а трибуны разразились восторженными ахами и охами, и даже аристократы захлопали.
Амир еще не завершил свое представление, как в дело вступил Зор. По его мановению с неба на поле спикировала огненная птица, являющаяся символом аристократической академии. Она была огромной и не уступала размерами иллюзорному цветку. Воздух прорезал пронзительный крик. Перья горели ярким огнем, затмившим серебряное мерцание цветка.
Птица сделала круг над трибунами, и вокруг снова раздались испуганные возгласы. Даже я не сдержала изумленного восклицания, настолько реально выглядело это иллюзорное создание, вплоть до мельчайших огненных волосков, от которых, казалось, исходил настоящий жар.
Широкие крылья подняли ветер, примявший траву на поле, и только цветок даже не покачнулся. В следующую секунду птица схватила цепкими когтями нежный зеленый побег, вырывая его из земли, и воспарила в небо.
Меня до глубины души возмутило подобное кощунство, потому что чудесное растение было слишком прекрасно. Я видела улыбку на лице Зора и слышала раздавшийся на трибунах смех аристократов, а также недовольный ропот со стороны виеров.