Что ж, еще один подарок к моему юбилею. Который у отца, не сомневаюсь, вылетел из головы, то ли пять, то ли шесть — точно уже не припомню, — дней моего рождения назад. Поводы, с которыми он и не думал меня поздравлять, даже по телефону. Я и не удивлялся, хотя обида стала отпускать лишь в прошлом году. Даже не так — мне просто стало все равно, и в этот день ровно год назад я просто представил, что отца больше нет, что он умер много лет назад. В конце концов — я это прекрасно помню, — даже в детстве мама напоминала отцу о наших с братом днях рождения, и самокат, который мне подарили на семилетие, был куплен лишь после того, как мама, не сдержавшись, при мне отругала отца, отправив его в «Детский мир» в середине дня, когда именинник, то есть я, уже устал оплакивать давно обещанный двухколесный подарок, который я, потратив целое утро на обследование квартиры, так и не обнаружил.
— С днем рождения еще раз, — целует меня в щеку Ира, поднявшись ради такого случая с кресла. — Познакомься: моя подруга Наташа.
— С днем рождения, — улыбаясь, жмет мне руку подруга Иры.
Ловлю себя на том, что автоматически, словно считывающий штрих–код сканнер, раскладываю по полочкам новую знакомую: Наташа выглядит совсем немного, на год–два, младше Иры, нигде, судя по безупречному, как с обложки журнала, лицу, идеальному маникюру и отсутствию даже легких мешков, подчеркивающих красоту Ириных глаз, не работает и, кроме того, она — по меньшей мере, не беднее Иры.
Хотя бы потому, что Ира не дружит ни с кем беднее себя.
— Это жизнь, — философски заметила она однажды в ресторане, когда после пары бокалов токайского ее потянуло на рассуждения о связи социального с личным. — Поднимаясь по лестнице вверх, встречаешь совершенно новых людей, а на тех, с кем шел еще вчера, и оборачиваться не надо. Иначе остановишься, это как минимум. В худшем случае, начнешь спускаться вниз, хорошо, если не покатишься.
Падения с вершины — это не для Иры, может и я рядом с ней научусь притягивать к себе успех? Или, если эта способность дается с рождения и циркулирует всю жизнь, замкнувшись пределами кровеносной системы, хотя бы заражусь ею? Пусть и половым путем, а?
— Зачем вы так отца? — киваю я в сторону кухни и тут же — на стол за спинами Иры и Наташи.
Шоколадный торт под прозрачным колпаком, большая, килограмма на три, открытая бадья с красной икрой, тонко нарезанный хлеб и три бутылки шампанского: две целые и одна початая. Только сумасшедший поверит, что подобный ассортимент довел отца до мертвецкого сна на кухонном столе.
— Да он уже был таким, когда мы приехали, — чуть надув губы, подтверждает мою гипотезу Ира. — Не дождался именинника.
— Да какого именинника! — машу рукой я. — Жена его турнула, вот и приперся. Вон его шмотки, — тычу я в чемодан у двери.
— Я потом тебе объясню, — быстро шепчет Ира на ухо Наташе, ничуть не смущаясь того, что мне, возможно, не хочется превращать семейную драму в светскую новость для богатеньких кишиневских дам.
— Выпьем, что ли? — предлагаю я.
После секундного замешательства женщины отдаются во власть суеты: Ира намазывает икрой ломтики хлеба, в то время как Наташа хватает одну из нетронутых бутылок, которую я у нее мягко отбираю и, пока открываю ее сам, она освобождает торт из его прозрачного заточения и режет — не весь, а половину — на треугольники разной величины.
— Ну, с днем рождения! — в третий раз за вечер, после «хэппи бездей» вместо приветствия и гораздо более спокойного, не считая поцелуя, поздравления, повторяет Ира.
Мы чокаемся бокалами, каждый по два раза, и закусываем шампанское бутербродами с икрой.
— А чего ж дочку не прихватила? — спрашиваю я Иру, не переставая хрустеть чертовски крупной и вкусной икрой.
Переглянувшись с Наташей, Ира краснеет, а Наташа опускает глаза.
— Дочь, — веско говорит Ира, расстреливая меня взглядом, — на свидании.
— Ты уверена? — не тушуюсь я.
— Почти, — мрачнеет Ира.
Доев бутерброд, я окончательно обретаю уверенность, как случается каждый раз, когда я хоть немного, но утоляю голод.
— Ладно, — решительно хлопаю ладонями я, словно стряхивая крошки, — поздравили, теперь пора и отдыхать. Мне завтра вставать рано.
— Не поняла, ты нас выставляешь, что ли? — задирает одну бровь Ира.
— Мне на работу рано, — настаиваю я. — Да и не планировал я праздновать. Икру и торт можете забрать, я не настаиваю…