По дороге я заезжаю домой — принять душ, переодеться, взять сменное белье (пока самое необходимое) и еще — деньги. Восемь тысяч евро, запрятанные подальше от фанатично увлеченного уборкой отца, в шкафчике с нашими с братом детскими рисунками — неприкасаемым фондом семейного искусства.
Отказываюсь от обеда — папа застывает в картинной позе: в переднике, с кастрюлей первого в руках, — и, бросив короткое «пока», выбегаю в коридор.
Завожу «Фольксваген», газанув от души на выезде из двора, и, влившись в строй послушно, как рабы, движущихся друг за другом машин, нахожу в адресной книжке мобильника номер на букву «N».
— Кажется, я знаю, зачем ты звонишь, — весьма своеобразно приветствует меня Наташа.
— Мне самому интересно узнать, — говорю я.
— Не трудись: ко мне тоже приезжали.
— Откуда?
— Оттуда же, — чувствую, улыбается она.
— Да я уже понял, — не знаю, догадывается ли она, что отрываю и вторую руку от руля, чтобы махнуть ею.
— Лучше забудь, — советует она.
— Думаешь? — делаю вид, что сомневаюсь я.
Она лишь вздыхает в ответ.
— О ней или о тебе? — уточняю я.
Наташа молчит. Что же, у меня есть немного времени. И есть, что ей предложить.
— Понимаешь, я бы все равно ушел, — не уверен, что вру я. — Просто потому, что достиг своего потолка. С ней, я имею виду. И потом, наша встреча тогда, на моем дне рождения… Прости, кстати, что не был гостеприимен, но ты должна понять: нам помешали наши с Ирой дела.
— Дааа, — насмешливо тянет она.
— Да ты не сомневайся, — убеждаю я. — У меня только с собой восемь штук евро. Если хочешь — могу заехать, показать. Мне на бабки насрать, думаешь, я много тратил, пока был с Ирой? Да у меня срач в квартире, по ней капитальный ремонт плачет! Я и не тратил, так что с деньгами на ближайший, наверное, год у меня все в норме. Как минимум в норме. Я просто подумал, — делаю паузу я.
— Ну–ну? — призывает продолжать она, и мне кажется, что в ее голосе больше любопытства, чем иронии.
— Меня ведь все знают, — констатирую я. — Ну, ты понимаешь. Я не о журнальчиках этих идиотских. Бомонд, гламур — вся эта хрень. В кругах, где крутилась она. — впервые говорю об Ире в прошедшем времени я. — Кстати, я тебя там и не встречал. Это минус — для тебя, конечно. Связи — главный двигатель бизнеса.
— У тебя связи? — на всякий случай уточняет она.
— Меня знают, — повторяю я. — Знают, что я был с Ирой. А Ира некачественное не покупала. Так что, — вздыхаю я, — один я все равно не останусь. А так — могу для тебя стать чем–то вроде символа успешности.
— Может, предвестником беды? — предлагает альтернативный вариант Наташа.
— Форс–мажор не был предусмотрен нашим контрактом, — быстро говорю я.
— А что было предусмотрено? — интересуется она.
— Ты все узнаешь. Если дашь принципиальное согласие. Кстати, — оживляюсь я, — муж есть?
— А что? — кокетничает она одним голосом.
— При наличии мужа наценка, — говорю я.
— За вредность? — уточняет она.
— За ощутимую разницу, — конкретизирую я.
— Хм, — говорит она.
Представив дело так, что мне предстоит встреча, я сворачиваю разговор и прощаюсь, небрежно бросив:
— Если что — звони.
Подрезав троллейбус, который, грузно объехав меня, оглушает улицу совершенно диким сигналом, я торможу напротив дешевого придорожного бара. Мне вдруг захотелось пива, жутко, до судорог, как наркоману — дозы во время ломки. Подождав, пока раствориться облако пыли, поднятое колесами моего же Поло, я прищуриваюсь, чтобы рассмотреть пялящихся на меня мужиков, неспешно тянущих кто пиво, а кто водку за столиками под стенами бара.
Выключив мотор, я выхожу из машины и прохожу мимо поворачивающих голову вслед мне мужиков в бар. Беру бутылку холодного «Туборга», но выпить, даже глоток, не успеваю: на меня бросает сонный взгляд бармен, услышавший звук моего телефона.
Сообщение, которое я получаю от абонента по имени «N» поражает лаконичностью и точностью формулировки.
«Придурок», читаю я и думаю, что неплохо бы взглянуть в зеркало, чтобы воочию увидеть адресата.
Остаток пива невыносимо кислит, и я даже бросаю миролюбивому бармену обвинение в продаже паленого пива, на что он отвечает лишь добродушной ухмылкой.
Вернувшись в машину, я впервые за долгое время лишь с третьей попытки завожу мотор, который, тем не менее, по–прежнему ведет себя достаточно тихо, чтобы я расслышал звонок телефона, сигнализирующий о новом сообщении.