— Хабаровск, — твердо ответила Лина.
— Перечишь? — прошипела настоятельница.
Девушка отчетливо поняла — она сейчас очень близка к тому, что отправится помогать наказанной Ленке. Но даже явственное видение шеренги унитазов не заставило ее изменить своему давно обдуманному выбору:
— Никак нет! Просто прошу вас удовлетворить мое заявление!
— Поисковики тебя удовлетворять будут, разложив прямо на оленьем пастбище вместе с твоим безграмотным заявлением! Не пояснишь ли своей любимой настоятельнице, чего тебя понесло именно к ним? Или предполагаешь, что у оперативных работников самые длинные члены?
— Никак нет! Я считаю, что с моим низким уровнем восприятия совершенно нечего делать в центрах обнаружения и аналитических группах. Штабная и координирующая служба не привлекает. Для сотрудников кризисных центров и бойцов спецотрядов мне не хватает физических данных. Я просто не сумею управиться с их тяжелым вооружением. В боевые дружины на практику не берут. Поэтому, на мой взгляд, для меня остается только оперативная или техническая работа. Но к последней меня вряд ли допустят — это прерогатива мужчин.
— А с чего ты вдруг решила, что на оперативной работе нужны такие полные кретинки? — ухмыльнувшись, поинтересовалась Мюллер.
— Я смею надеяться!
— Ну так вот что я тебе скажу про оперативную работу! — От голоса настоятельницы задрожали вековые стены. — Первым делом тебя там обязательно трахнут. Вторым делом — снова трахнут. Тебе придется стараться вовсю, обслуживая коллектив горячих мужчин в течение целых двух месяцев. Ты для них будешь просто подарком судьбы, скрасившим скучные будни. Поняла?
— Так точно! — выкрикнула Лина и сжала губы.
— Что-то не нравится?
— Никак нет!
— Конечно, что тут может не понравиться! Все наши проститутки, и ты первая, только и мечтают о такой практике, так что тебе невероятно повезло. Рада?
— Так точно!
— Я в этом и не сомневалась! Но вот что хочу тебе по-дружески посоветовать. Как только окажешься снаружи, немедленно беги в ближайшую больницу и проси, чтобы тебя как можно быстрее стерилизовали. Если ты припрешься сюда после практики беременной, я своими руками немедленно сделаю тебе аборт без всяких инструментов и наркоза. Понятно?
— Так точно!
— Нет, — угрожающе прошипела настоятельница, — ты меня так и не поняла. Посмотри сюда!
Перед лицом Лины замерла огромная ладонь, габаритами и формой напоминающая помятую штыковую лопату. Бугрились гипертрофированные костяшки указательного и среднего пальцев, ребро ладони было покрыто окостеневшей, мозолистой кожей. Девушка внезапно вспомнила ночные страшилки о том, как Мюллер рубила руками головы плохо успевающим воспитанницам. Сейчас они уже не казались ей смешными, она автоматически сжала свои слабые кулаки. С начала обучения Лина хорошо понимала, что вряд ли сможет когда-нибудь дробить каменные стены, и не стала развивать технику разрушения твердых предметов, для чего требовалось сурово закалять руки в ущерб ловкости пальцев. По сравнению с кулаком настоятельницы ее собственный выглядел просто младенческим.
— Рассмотрела? — спросила Мюллер.
— Так точно!
— Запомни: вот этими руками, без инструментов и наркоза! Вон отсюда!
Сказать, что выпускница выскочила из кабинета быстро, — значит не сказать ничего. Закрыв за собой дверь, она едва не упала от противной слабости в коленках. Столь долгое общение с Мюллером могло свалить с ног молодого индийского слона. По коридору промчались три ученицы из младшей группы, сочувственно покосились в ее сторону. Тряхнув головой, девушка снялась с места, упругим, легким бегом направляясь в сторону канцелярии. Возле входа ее дожидались Вика и Ленка. Завидев в их руках большие конверты, она издалека воскликнула:
— Вы уже все?
— Там дел всего на одну минуту, — ответила Вика. — Как ты?
— В одной секунде от инфаркта, — вздохнула Лина.
— Чего она тебя оставляла? — нетерпеливо спросила Ленка.
— А, так! Усиленная клизма. Тебе не повезло гораздо больше.
— Ладно, я побежала. Надо еще успеть отдраить эти проклятые унитазы.
Ленка исчезла, а Вика поинтересовалась:
— Ну как?
— Опергруппа. Мюллер хотела загнать на юг, но я не отказалась от своего заявления.
— Дурная! Да туда половина наших мечтает попасть! Тем более на лето! Хоть бы море увидела!