Я говорила спокойно, размеренно, продолжая листать меню, словно пересказывала какую-то старую историю, услышанную на Привозе и перевранную триста раз. Могло сложиться впечатление, что меня в самом деле это все не волновало, но эмоции прежней Саяры, ее обида и тоска, оставшиеся со мной после смерти девочки, причудливо переплелись с моими собственными злостью и непониманием. Нельзя отказываться от своих детей! Что бы они ни натворили, во что бы ни вляпались, сколько бы лет им при этом ни было, но нельзя!
— Мы не отрекались… — прошелестело едва слышное от Ларэссы.
— Что?
В первый момент мне показалось, что я ослышалась. А в следующий миг прекрасная женщина, истинная аристократка, рисс до последней волосинки, вдруг сгорбилась и совсем некрасиво бурно разрыдалась. Чем, признаться, повергла меня в полнейший шок. Я еще успела перевести взгляд на словно осунувшегося отца, у которого тоже подозрительно заблестели глаза, а секунду спустя уже сама не поняла, как оказалась у стула матери. Ларэсса тут же вцепилась в меня, как не всякий утопающий хватается за спасательный круг.
— Доченька… Прости… Мы не отрекались, мы просто думали, что ты испугаешься и опомнишься! Отсюда те резкие слова. Но мы все время ждали, когда ты вернешься. Ты себя не видела, не слышала со стороны. Тебе же тогда невозможно было что-то объяснить! Думали, пусть хоть так, жестко, но приведем тебя в чувство. Затем решили — что поделать, дадим тебе набить свои шишки, не вечно же под нашим крылом сидеть, а потом…
Что «потом», Ларэсса не договорила, скривившись от подкативших слез. Я совсем растерянно перевела взгляд на отца, понимая: все, что произошло у Саяры, на самом деле чудовищная ошибка и результат глупого, но такого частого недопонимания. Нарубили дров сгоряча, потом уперлись в дурное упрямство… что они, что сама девчонка.
Постепенно Ларэсса успокоилась и ненадолго вышла в дамскую комнату привести себя в порядок. Все время, пока ее не было, я просто молчала, бездумно водя взглядом по посетителям, избегая смотреть на отца и уж тем более на несостоявшегося жениха. Размышляла, что делать дальше, но в голову ничего не лезло. Слишком много потрясений для одного дня.
Вскоре мать вернулась, как всегда изысканно прекрасная, с безупречным макияжем и легкой полуулыбкой на губах, будто ничего и не было. Вот только я так и не придумала ничего. Вся выстроенная мной мысленно линия поведения наткнулась сейчас на неожиданное препятствие и рассыпалась, как карточный домик. Но Шайден воспринял мое молчание по-своему.
— Теперь ты будешь говорить, что знать нас не желаешь и отрекаешься? — произнес он с затаенной горечью.
— Нет, папа. Я пришла не за этим. И давай закончим разговор на данную тему.
Я говорила мягко, хотя и решительно. Более того, вспомнила еще кусочек из детства Саяры и мимолетно удивилась сходству: когда-то в детстве я тоже, желая подлизаться к моему собственному отцу или привлечь его внимание, вот так клала руку ему на запястье, чуть сжимая пальцами вытатуированный на тыльной стороне якорь. У Саяриного отца якоря не было, но я глазам не поверила: на том же месте имелась другая татуировка — более сложная и непонятная. Однако на миг меня буквально накрыло дежавю…
И от этого желание резко оборвать чужие претензии и вообще свести отношения к холодной отчужденности окончательно сошло на нет.
Может, они не самые лучшие родители. Но они уже потеряли дочь, хотя об этом и не знают. На мой взгляд, это достаточное наказание за нечуткость и желание настоять на своем.
— Ни я, ни мои студентки не покинем Академию. Думаю, не надо объяснять почему.
— Саяра. — Из голоса отца исчезла властность, остались лишь усталость и какая-то безнадежность. — Ты понимаешь, каково нам думать, что мы можем тебя потерять? Ты же знаешь историю нашей семьи, ты…
— Папа, послушай. — Я чувствовала, что, несмотря на мое нежелание, все же надо расставить все точки над «и». — Мне неприятно вам это говорить, но вы меня прежнюю уже потеряли. В тот день, когда я решила, что даже вы отказались от меня.
— Саяра! Ты… ты поверила… — Ларэсса снова побледнела, но в этот раз удержалась от слез.
— Да, мама. Да, я поверила. Я не умею читать мысли, тем более на расстоянии, но я вполне могу прочесть буквы. Ваше письмо пришло очень вовремя. Ровно в тот момент, когда мужчина, которого, как мне казалось, я полюбила, сказал мне, что это все было игрой. Наверное, в другое время я бы поверила во что-то другое. А в ту минуту…