— Здесь все стихии сошлись воедино, — запустил руки в волосы Рамик. — Молния ударила в дерево, оно загорелось. Все возле воды. Воронка — ветер. Рядом с берегом — земля.
— И все в месте силы, — подытожил я. — Чудо-юдо рыба-кит… Теперь мы хотя бы знаем, как он появился. Сила родила существо, точнее преобразовало его. Вопрос в другом, что это юдо хочет добиться?
— Не нравится мне здесь, — призналась Терлецкая.
Я ожидал подколов от Кати, ее хлебом не корми, дай ткнуть высокородную, но ведьма вжала голову в плечи и грозно сверкала зелеными глазами.
— Ладно, возвращаемся, — сказал я. — Надо еще что-нибудь поесть сообразить.
Деревня встретила нас прежней тишиной. Хотя, казалось бы, день на дворе, неужели никто действительно не высунется наружу из-за этих волков? Что-то тут явно нечисто. Единственное место, где я чувствовал себя в безопасности — это тот самый домик. Признаться, мне и наружу теперь не очень-то хотелось.
— Может, призвать этого «оборонца»? — предложил Куракин.
— В досье написано, что он сам будет выходить на связь каждые два дня. Если честно, я и не знаю, как его призвать.
— Можем отсюда э… отступить, — продолжал высокородный. — К примеру, в мое имение. Там есть комната для аппараций. Мне только нужно будет немного силы, один всех не перемещу.
Я, признаться, от таких щедрот даже офигел. Но отрицательно помотал головой.
— Задание завалим. Нам нельзя отсюда уходить, пока не поймаем юдо. Ладно, все остаются здесь, мы с Куракиным пройдемся по деревне.
Было видно, что Саше подобное предложение не по душе. Однако меньше всего высокородный хотел показаться трусом, поэтому пожал плечами и вышел наружу.
— И на засов закройтесь. Я постучу три раза быстро, потом два медленно.
— Сначала к Борису? — спросил Куракин.
— Нет, к нему в последнюю очередь.
На этом наше общение закончилось. Напряжение между нами было такое, что хоть ножом режь. Что тут сказать, не любили мы друг друга. И по вполне объективным причинам. Даже общее дело помогало не очень. Немного лишь успокаивало наличие рядом сильного мага. После меня, у Куракина в группе был самый высокий ранг. И, думаю, тоже вполне заслуженно.
Благо, демонстрировать магические способности не пришлось. Просто не на ком было. Деревня действительно «вымерла». Мы постучали в один дом, второй, третий. И никаких результатов.
— Ну, Сергеич должен был вечером приехать. Так Борис говорил. А остальные где?
Ответом мне стало напряженное молчание Куракина. У него, видимо, тоже на этот счет не имелось хороших догадок. Напоследок мы решили все-таки наведаться к Борису. Но и тот не открыл дверь. Чертовщина какая-то.
Зато дома нас встретили жареной картошкой, вареными яйцами и свежим чаем.
— Максим, садитесь быстрее, — сказала Катя. — А то Рамиль уже третью кружку пьет. Сейчас опять придется заваривать.
Куракин обогнал меня на повороте и налил остатки заварки себе. Ну да, высокий род, высокие манеры.
— Я заварю, — подскочила Катя.
— Не надо, кипятка долью в старую заварку.
— Так что там? — просил Аганин. Сергей даже к еде не притронулся, ожидая нас.
— Нет никого, — ответил я.
— И что теперь делать? — испуганно спросила Терлецкая.
Я пожал плечами, налегая на обед. Сухари сушить. Если честно, в душе не представлял. Надо думать. Если бы рядом был Коршун, он бы что-нибудь живо сообразил. Так мы ели, молча, с аппетитом, но без веселого настроения.
— Если никто не против, я пойду, полежу, — сказала Светка, отодвинувшись от стола. Походка у нее была какая-то странная, словно высокородная сильно устала.
— И я, — полез на печку Куракин. — Думал, хоть на практикуме по лесам шляться перестанем.
Я хотел что-то ответить, но лишь облизал сухие губы. У самого глаза слипались. Рамиль уже спал в тарелке. Зыбунина облокотилась на спинку стула и прикрыла веки. Аганин оперся на руки и дремал. Я обвел взглядом стол и понял. Чай! Новый заваренный чай. Нас опоили.
Глава 7
Сила буквально вытолкнула меня из небытия. Сила чужая, иномирная, плескающаяся внутри отголосками могущественного создания. Будто она не хотела заканчивать свой путь именно так. И надо отметить, возвращение оказалось странным. Приятным, будто я ворочался утром в теплой кровати, а не лежал на полу. Но вместе с тем не было никакого дискомфорта, к которому почти привык. Тех самых болей в груди.
От этого понимания я подскочил на ноги. Зря, конечно, голова сразу закружилась, колени дрожали, а перед глазами все поплыло. Тело было странным, ватным, будто бы даже не моим.