- И что с ней, по-твоему? – я постаралась задать вопрос как можно спокойнее и не заинтересовано, но иронично приподнятая бровь Самойловой, почти встретившаяся с краем ее серой шапки, показывала тщетность моих стараний.
- Она вела себя странно. По крайней мере, для меня, - пожала плечами Несмеяна.
- Как именно?
- Два парня, тот, который шел рядом с ней и тот, что был впереди, ссорились. Когда первый взмахнул рукой в спину, в жесте «пошел вон», второй резко обернулся и что-то сказал. Не знаю, что это было, но напряжение ощущалось даже на моей стороне улицы. Я думала, первый что-то ответит, или стукнет, а вместо этого перед ним встала Ира, заслонив собой. Как будто защищая, - Ярослава пожала плечами, а я вовремя напомнила себе, что тепло, согревающее мою руку через варежку – это пластиковый бок стаканчика с латте, и не нужно его так крепко сжимать. Вряд ли умываться горячим кофе полезно для лица или пуховика. Мне только трат на химчистку еще не хватало.
- И он не попытался отодвинуть ее в сторону, подальше от конфликта?
- Скорее наоборот. Похоже, его все очень даже устраивало. Какому парню будет нравиться, что его защищает девушка? – мимо нас прошли два индивида в узких разноцветных штанах, кедах, открывающих голые щиколотки, и челочкой на глаза из-под вязаных шапок. – Вопрос снимается, – констатировала Самойлова, проводив «челочки» взглядом. - Но ее друг вообще не из этой категории.
Мне оставалось только поверить ей на слово, поскольку я понятия не имела, как выглядит парень Ругаловой, и к какой категории его можно было бы отнести. Услышав, что Леша программист, я дала волю воображению и представила его этаким ботаником в круглых очках и клетчатой рубашке, но, видимо, ошиблась. Как правило, ужаленная обидой фантазия не бывает доброй или миролюбивой, а пропитана издевкой.
- А дальше что было? – спросила я, когда, пригнувшись, мы прошли под пушистой лапой величественной ели, росшей возле восьмого корпуса.
- Ругалова начала драку, - сообщила Самойлова, и я едва не уронила латте на заледеневшую тротуарную плитку.
- Чего? – моргнула я, пытаясь сопоставить Ирку и драку в одном предложении.
Из нас двоих к физической расправе более предрасположена я. Конечно, я верю тем, кто говорит, что словом бить больнее, и даже сама стараюсь так поступать, но кирпич как-то надежнее. Человек скорее оставит тебя в покое, увидев камень в кулаке, чем прослушав тонну угроз. Слово должно быть подкреплено действием, и это всегда было моей позицией. Моей, а не Ругаловой.
Какая драка, если для Ирки ноготь сломать – проблема вселенского масштаба? Как-то раз мы вместе готовили ужин, и ей на руку попали брызги масла со сковороды. Воплей было, как будто с нее кожу сдирали, так она еще в течение часа потом трясла пострадавшей конечностью и периодически на нее дула. А после попросила крем для рук и столько его выдавила, что у меня от запаха глаза заслезились. Или от смеха. Не помню точно, но подкалывала я эту неженку недели две потом.
Да Ира даже ужастики и боевики не смотрит из-за того, что там кто-нибудь кому-нибудь обязательно причиняет боль. Вечер фильмов с ней - это сплошные мелодрамы и комедии, от которых меня выворачивает наизнанку розовыми соплями. Простого просмотра мало и приходится выслушивать не менее приторные комментарии, где иногда, непонятным мне маневром, Ругалову заносит в далекое будущее и планирование собственной свадьбы. Вот на этом моменте, обычно, хочется застрелиться, и в ход идет обещание включить сериал про зомби, что, конечно же, срабатывает.
- Ира сильно толкнула того парня в грудь обеими руками, и он упал в сугроб, едва не зацепив головой фонарный столб. Вся их компания прошла мимо него, как будто ничего не случилось. А две девушки, шедшие последними, вроде как посмеялись над ним. Не знаю, догнал ли он их или нет, я спешила заплатить за квартиру.