- Ты в порядке?
Вопрос стал крохотной каплей масла, упавшей на раскаленную сковородку. Так что совсем неудивительно, что я тут же зашипела:
- Похоже? Ты хоть представляешь, каким идиотским, непонятным и раздражающим все это кажется со стороны?
- Представляю, - тихо ответила Ирка. – Видишь, о чем я говорила? Будь спокойнее и терпеливее. Если он пригласил тебя для того, что я думаю, он все тебе объяснит.
- Бесишь, - буркнула я.
Взглянув друг на друга, мы продержались совсем недолго, прежде чем прыснуть. Ирка расхохоталась, и моя злость свернула свое наступление до более удачного момента. Я просто не могла сердиться, когда она так весело смеялась, издавая все эти странные звуки, как будто одновременно давилась и икала.
- Прости, Агат, я знаю, какого это, и мне, правда, жаль, что все так получается, - осмеявшись, признала Ругалова. – Ты готова, кстати говоря. Пойду, позвоню Леше.
Прихватив табуретку, на которой я сидела, Ирка ушла на кухню, а я вернулась в зал, проверить, вся ли техника выключена. Не хватало еще пожар или замыкание устроить. У мамы был небольшой пунктик касательно розеток, так что я на всякий случай выключила все «пилоты» и вынула шнур зарядки. Слушать лекцию о беспечности и моей неготовности к взрослой жизни совершенно не хотелось.
Не прислушиваясь к щебету Ругаловой, явно увлекшейся разговором со своим бойфрендом и, то и дело, посмеивающейся, я быстро проверила содержимое своей сумки, вынув из нее пенал и тетрадку. Когда мы снова столпились в прихожей, от недавней веселости не осталось и следа.
Неловкость и странное тревожное напряжение, засквозившее между нами сразу же после ее «Леша будет через пять минут, пора выходить» были близки к тотальным. Что-то внутри, интуиция, шестое чувство, мой внутренний ответчик, как это ни назови, подсказывало, что как раньше уже не будет. Сегодняшний вечер перевернет страницу, и мы либо окажемся в новой главе вместе, либо кто-то из нас останется сноской или примечанием для другой.
Мне не нравились эти мысли так, как только может не нравиться правда. Они горчили и покалывали где-то на кончике языка, прокатывались по горлу, а потом скатывались льдинками в живот, множа тревогу.
Оказавшись в темноте подъезда, Ирка чертыхнулась, пока я по привычке закрывала дверь на два поворота ключа.
- У вас опять лампа перегорела, - выдала она очевидное, чтобы как-то всколыхнуть эту загустевшую между нами тишину.
- Скорее всего, снова, - пробормотала я. – Только в выходной меняли. Наверное, пора вызывать электрика.
- Да уж, пора.
Мы перебрасывались ничего не значащими словами, как мячиком, и мне внезапно захотелось остаться на лестничной клетке и не выходить из подъезда. Просто стоять в темноте и обмениваться пустяками, отбивая каждую ответную реплику собственной через сетку непонимания.
Резко остановившись, Ругалова повернулась ко мне и глубоко вздохнула, как будто готовился к прыжку в воду с большой высоты.
- Хочешь сказать, что если я сейчас повернусь и зайду обратно в квартиру, то не вляпаюсь? – опередила я, на самом деле, все это время, ожидая ее попыток отговорить меня от встречи с ее новыми знакомыми.
- Нет, но только потому, что ты уже вляпалась, - покачала головой подруга.
- Из-за того, что меня пригласил этот ваш Князь?
- Достаточно того, что он тебя заметил. И он не наш. – Ирка снова вздохнула, нервно тряся головой и поправляя шапку. – Можешь сделать мне одно одолжение? Если он тебе что-то скажет, предложит, сделает, возьми паузу и обдумай, как следует. Мне повезло, но я сильно сомневаюсь, что у тебя все пройдет так же.
- Звучит так, словно ты настраиваешь меня на деловые переговоры.
Невесело усмехнувшись, Ирка первой вышла из подъезда. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней в компании своего любопытства, волнения и готовности вляпаться еще сильнее.
Конец ознакомительного фрагмента