Но в любом случае, Лидер Белой Башни был рад: наконец он избивался от назойливой проблемы. Развернувшись, Вальрас принялся выискивать на горизонте Змея. Старый Архимаг не собирался прощать предательства и уже думал, как бы разместить на Змее магическую печать. Сделать из него раба.
Или может будет лучше сразу превратить мерзавца в лича? Нет, белому магу не пристало заниматься тёмным колдовство.
«Второе правило мага… даже если подготовился, не отводи глаз от соперника».
Старик поперхнулся и посмотрел назад. Окровавленный монстр вытянулся на пол тела из луча света. У него не было глаз, не было лица. Всё это заменяла кровавая жижа. Растаявшие кусочки мяса лежали на треснувшем черепе.
Но это создание умудрялось говорить.
Как?
Магия.
Пока Вальрас был в замешательстве, костлявая рука схватила его за шею и затянула в луч света; сразу же оцепенение сменилось ужасающей болью. Вальрас закричал как не кричал ещё никогда. Его макушка сразу же облезла до черепа. Он попытался вырваться, но твёрдая рука не пускала его с места. Он кусал её, бился о неё головой, но хватка всё не спадала, даже когда на той руке не осталось кожи. Эрхан тоже таял, но медленно, ибо успел возжечь все свои сердца.
Вальрас же исчезал стремительно. Исчезла его одежда, кожа, плоть, кости и наконец душа. Исчезла кожаная сумка и всё её содержимое, кроме золотистого сердца.
Эрхан уже не мог улыбнуться победе. У него больше не было мышц. Только костяшка руки продолжала указывать куда-то вперёд, к небу. Он был уже у порога, но вот он, конец. Скоро и рука его растворилась во свете.
От воина остался лишь чёрный сгусток души. Последние мысли затухали в его сознании, как вдруг странный голос заговорил будто напрямую с разумом мага.
«Ты доволен?»
Эрхан задумался. Не о происхождении голоса, на это уже не было времени. Он задумался над вопросом.
И ответил:
«Нет».
«Почему?» Спросил нежный голос.
«Я хотел быть свободен».
«Разве смерть не свобода? Когда ты мёртв ты свободен от чувств, от желаний. Разве смерть не свобода?» Продолжал таинственный голос.
«Нет. Кто-то свободен, но уже не я». Твёрдо ответил Эрхан.
«Свобода может быть только когда все желания исполнены».
Голос ответил:
«Если ты всего достиг, то ты начнёшь скучать».
«Я пожелаю, чтобы скуки не было». Возразил Эрхан.
«Скука заложена в природу мира».
«Тогда я изменю мир».
«…»
Голос затих. Эрхан больше не мог о нём думать. Он вообще не мог думать. От его души остались лишь капли.
Но вдруг всё вокруг осенил ослепительный золотистый свет.
Эрхан исчез, а вместе с ним и вся башня. Свет из небес потух, тучи хлынули как оттянутая пружина и расстелились по небу.
Спустя пару часов на пустующие руины пришёл маг с козлиной бородкой. Он обыскал их вдоль и поперёк, но ничего не нашёл. Затем он привел несколько сотен собак и свиней, но и они не смогли ничего вынюхать.
Отчаявшийся маг притащил целого дракона. У этих чудовищ феноменальный нюх на сокровища. Но в итоге тот лишь единожды принюхался и покачал головой.
Змей лазил по руинам до самого заката и после. Его глаза были краснее первых лучей восходящего солнца.
«Где оно! Где проклятое Сердце Полубога!» Прокричал он во всё горло и упал на колени. Одна из собачек сразу же прибежала успокаивать своего хозяина, вылизывая его лицо.
Далеко от мира Белой и Чёрной Башен, далеко от мира, где родился Эрхан, под голубым небом простирался великий континент. Его называли Эфой. На самом севере Эфоя, спрятавшись за высокие горы, прямо у моря, на огромных скалах умещалось королевство людей, Эргор. Земли эти были не плодородные и опасные, но выбора у людей не было. Они общепризнанно считались самой слабой расой континента. У них не было ловкости и мудрости эльфов, силы орков, ума дворфов; из последних сил они сражались и проигрывали армиям нежити; одного могущественного вампира временами хватало чтобы стереть с лица земли целое людское королевство. Ночные создания превращали человеческие земли в свои вотчины и высасывали из людей кровь в промышленных масштабах.