Эрин, без особого удивления, услышала его голос. Оно предлагало Эрин жизнь. Обещала создать для неё новое тело. Сохранить её разум.
Эрин молча направилась к пустому дуплу. Девушка залезла в неё и сразу же древесные волокна сомкнулись и заволокли её. Эрин оказалась во тьме. В свои последние секунды она не увидит неба. Она не удивит ничего.
Девушка улыбнулась невидимой улыбкой. Она вполне могла согласиться на предложение древа. У Эрин была достаточно широкая душа, чтобы пожертвовать своей ненавистью ради жизни.
Но она не собиралась этого делать.
Её медленно пронзали незримые нити, они разрывали нервы девушки и вплетались в них. Её как будто выпотрошили и разложили на части, а затем связали её внутренности и стали бить током. Снова и снова. Это пульсировала жизнь. Перед нею простиралась великая паутина. Весь мир.
Эрин всегда хотела стать героем. Глупая, детская мечта. Ради неё Эрин была готова умереть.
Но все остальные, наверное, думают, что она умирает ради мести. Что это они её воспитали, что она простой инструмент.
Как глупо.
Эрин одним движением разорвала связь. Мысли девушки сгорали как сухие листья. Её разрывали крики внутри дупла, крики, которые никто никогда не услышит. Она кричала до крови и билось в мучениях. Она умирала страшно и затаскивала в свою могилу безумную, ревущую волю. Эрин никто не узнает, все её друзья были мертвы… Наверное, она была героем.
Наверное, она победила.
95. Разночтение
Ветер шуршал жёлтой листвой.
Осень приоткрыла глаза.
В её взгляде промелькнула боль, промелькнула горечь, но затем все они исчезли и осталось спокойствие и принятие неизбежного. Женщина посмотрела на свой округлый живот и повернулась к обрыву. Город у подножия холма проглядывался только белыми краями. За ним, на возвышенностях, горели вечным пламенем рыжие леса.
«Маг не смог, прискорбно, но ожидаемо». Сказала Осень без грусти и словно между делом обратилась к своему стражу. Высокий эльф с каштановыми волосами стоял на краю обрыва, там где город всё-таки можно было рассмотреть, и молчал.
«К счастью, мать успела».
Она провела рукой по животу.
«Перед смертью она перенесла своё сознание в мой плод».
«Предатель не мог ничего заподозрить. Я взрастила его жизненной силой, которую поглотила из человеческих земель».
«Вскоре мать сможет возродиться».
«Лето, Зима… все вместе мы сможем противостоять предателю, мы сможем его победить».
«План придумала сама мать, план последней надежды… Я всегда верила в её решимость… Можешь сказать, где она ошиблась?»
Женщина смотрела своими светлыми глазами на мужчину у склона. Он обернулся, но не посмотрел в ответ. Взгляд его, как будто по привычке, прошёлся по земле.
«Зачем ты предал меня, Мелиард?» Нежным, спокойным голосом поинтересовалась женщина, словно спрашивая неважное.
«Ты тоже думаешь, что мы должны бороться с порождениями смерти? Нет, ты всегда был осмотрителен, ты понимаешь, что нам не победить. Хотя я могу ошибаться».
Она приподняла взгляд, на плотный и низкий заслон ветвей.
«Предатель тоже был умён, но всё равно решил повести вас всех на смерть? Почему?»
«Вы не хотите быть рабами? Но разве можно назвать дитё рабом своей матери? Мы породили вас, и мы всегда о вас заботились. Для нас вы дети, молодые и неопытные. Вы никогда не будете столь же мудры, вы умираете едва увидев мир. Поэтому мы решаем за вас. Мы вас оберегаем».
Мужчина молчал. Он обнажил меч, длинный, острый клинок без гарды. Пять пламенных огней вспыхнули на его широком лезвие. Два камня вспыхнули у него в груди. Мелиард медленным шагом подступил к женщине, выраставшей из древа, и углубил свою пылающий меч в её раздутый живот. Было шипение. Древесная крона закачалась. Листва шумно посыпалась, оголяя ветви и чистые небеса. В них поднималась тонкая струйка пара.
Осень продолжала улыбаться.
«Скажи Мелиард, зачем ты меня убиваешь? Я не могу противиться, перерождение матери потребовало слишком много моих сил… Но со мной умрёт весь твой народ. Я всё ещё связана с вами. Я ваш корень. Моя смерть неминуемо приведёт и к вашей кончине. А ведь мы могли договориться. Ты меня знаешь, я всегда шла на уступки».
Мужчина резким взмахом поднял свой меч и отвернулся, возвращая его в ножны. Снова он вернулся к утёсу и обратился к городу. За спиною Мелиард с хрустом разрасталось пламя. Жар бил ему в затылок. Горящие листья падали ему на плечи, и летели дальше, уносимые ветром вперёд, на холм, в жёлтое и холодное небо.