“Эрхи… Кажется я тебе уже объяснял, но могу повторить. Если я стану Архимагом, я…”
“Не станешь”.
Снова прервал его Артур.
И снова мужской голос замолчал, но уже каким-то удивлённым молчанием.
“Ты неудачник, поэтому не станешь”. Добавил Артур просто.
“Ты что сейчас сказал, мелкий?” Огрызнулся Джозеф глубоким и леденящим тоном.
Артур продолжал: “У тебя был несравненный талант, даже лучше, чем у меня сейчас. Первый раз ты выбрал профессию и не нашёл ингредиента. Второй раз тебя убил мальчишка, причём убил случайно. Ты неудачник”.
“Напомню, Эрхи, что кое-кто тоже умер…”
“Я возродился и обрёл новое тело. Смог выбрать сильнейшую профессию. И нашёл все… Почти все ингредиенты”.
“Мне всегда очень везло, в то время как ты…”
“Замолкни”. Прервал его Джозеф. Эрхан повернулся. Мария выставила вперёд руку и, кажется, вот-вот собиралась щёлкнуть пальцами:
“Щёлкну, и твоя служанка и дочь умрут. Отдашь тело?”.
Эрхан всмотрелся в пустые глазницы девушки и покачал головой.
Мария щёлкнула.
Её рука опустилась.
“Всё, они мертвы”.
Артур кивнул и заговорил:
“Смерти нет…”
“Оставь метафизические бредни, мертвы значит мертвы. Всё. Доволен?”
Артур кивнул: “Я их воскрешу”.
“Опять ты за своё…” Если бы у Марии были глаза, один из них сейчас обязательно бы дёрнулся: “Ну наговорил я тебе бреди про то, что всё можно сделать, что мир можно изменить… Ты серьёзно в это поверил? Жизнь ничему не научила? Это не так, мелкий. Некоторые вещи нельзя поменять”.
“Можно”. Спокойно ответил Артур.
“Не огрызайся, можно ему… А так можно?” Вдруг Мария одним движением вонзила нож прямо в своё сердце и повернула, повернула ещё раз и вырвала наружу. Кровь брызнула у неё из груди и стала заливать её белое платье. У девушки дрогнули коленки, она упала на землю и стремительно побледнела. Стала белая как мел.
“Сейчас твоя сестра умрёт. Что будешь делать? А? Сможешь это изменить? Не всё в мире мож…” Она не договорила и закашляла кровью.
Артур поднялся на ноги. На девушку протянулась его тень. Он осмотрелся и сказал:
“Дрожь прекратилась”.
“Что?” Нахмурилась Мария, вытирая рукой кровь со своих губ, и вдруг резко повернулась направо.
Там возвышалось создание в белом, с белой накидкой — кажется, скатертью — на голове. Создание подошло к Артуру. Юноша спросил:
“Зачем накидка?”
“Солнце… жжёт…” Ответила очень медленно женщина и протянула руку. Артур взял с её ладони маленький, слегка дрожащий, как маленькое сердечко, красный кубик.
Артур посмотрел на него вопрошающим взглядом.
“Дракон…” Объяснила женщина.
“Она теперь всегда будет такой?” Нахмурился юноша.
“Нет… Выпрямиться… Через пару часов…” Проговорила женщина, повернулась, выпучила горб и ушла.
Мария, не обращая больше на неё внимания, вгляделась пустыми глазницами в маленький кубик.
“Что за бред. Я всё рассчитал, дракон должен был продержаться минимум десять минут. Почему так скоро?”
“Она была не уверена”. Ответил Артур и оторвал от кубика небольшой мясной жгутик. Кубик в ответ на это как будто пискнул.
“Она поскупилась, когда давала тебе свою плоть. Обычно она так не делает. Значит была не уверенна”.
Артур пожал плечами: “В бою это чревато”.
И опустил мясной жгутик в разинутый рот Марии.
Кровь остановилась.
Девушка вытерла губы рукавом и разложилась на земле. Распластала руки.
“Проклятье…”
Артур посмотрел на неё сверху-вниз и заговорил, после небольшой паузы: “Я могу создать тебе временную оболочку, — когда стану Архимагом. Когда я стану Богом я могу попробовать вернуть тебе магию. Я уверен — это возможно”.
Джозеф молчал. Артур тоже не говорил. Прошла, кажется, целая вечность. Юноша отвлёкся и наблюдал закат. Вдруг снова его позвал голос учителя, теперь удивительно тихий: “Поздно”.
Юноша повернулся.
“Думаешь, почему я так спешил? Я мог придумать речь и гармоничнее, будь у меня время, но у меня его вот столько осталось”.
Девушка свела большой и указательный пальцы.
“Половина Сердца Бога… Будем теперь его так называть… И раньше медленно выжигала мою душу. Тело Артура — это его тебе подарок. Приживалы ему явно не по душе. Я стойкий, да и душа Артура тут местная, так что у меня было ещё несколько лет. Но потом ты впитал вторую половинку, и времени совсем не осталось”.