— Здравствуй… Сулейман. Я рада… Что ты согласился.
Старик широко, почти по-детски, улыбнулся и сказал:
— Что вы, разве я мог отказать? Столько тяжких лет я только и мечтал, что снова служить своей кровавой владычице, — покачал головой. — Без вас мы как дети, лишённые материнских объятий. Все мы, ваши верные поданные, грезили о вас… О, как мы грезили.
— Я рада… — просто ответила рука и замолчала.
— Я устала… Ты будешь говорить с моим… С моим зятем.
Сулейман растерянно поднял голову и осмотрелся. Он заглянул Артуру за спину, прищурился, посмотрел в небо… Самого мужчину старичок как будто не замечал. Но вдруг его алые глазки въелись прямо в Артура, — в них промелькнуло что-то хищное. Спустя мгновение старичок медленно опустил голову.
— Вот как, вот как… — пробормотал он тихо и вдруг поднял руку:
— Несите кушанья… Несите! Позвольте вас угостить, почтенный «зять», — сказал он сперва тихо, а потом с бодрым звоном в голосе. Слуги в чёрном начали выносить деревянные столики, а потом и так называемые кушанья — серебристые подносы с пузатыми крышками.
— Пойдёмте, пойдёмте… — махая рукой зазывал старичок мага, направляясь в храм. Артур молча пошёл за ним. Внутри уже были расставлены столы и стулья. Не дожидаясь приглашения, мужчина сразу уселся за стол. Старичок немного поулыбался, глядя то на него, то куда-то в свою черепушку, и присел напротив Артура, и охнул. Вампиры в чёрных мантиях, все как один, вереницею ставили на стол подносы, клали ложки и вилки…
Потом Сулейман похлопал в свои мягкие ладоши.
Слуги разом подняли крышечки.
Артур поморщился:
Он ненавидел кровавый смрад.
А крови было много, она разливалась фонтанами. Свежие человеческие внутренности лежали на подносах: лежали глаза, уши; лежали трахеи, набитые нежным розовым мясом; лежала кровавая запеканка, ещё сохранившая очертания человеческой ноги; лежали рваные губы, раздробленные в кровавый паштет… Лежали даже зубы с красными корешками. Сулейман взял один такой зубчик и высосал из него корешок, после чего положил белый зубок назад, на маленькую тарелочку для закусок.
Перед Артуром тоже было блюдце: с него на мужчину смотрела целая отрубленная голова. Артур посмотрел сперва в её пустые глазницы, а потом на размякшего в светлой улыбке старичка, и слегка наклонил голову:
— Это провокация? — спросил мужчина.
Белая рука у него на плече промолчала.
Вдруг старичок приподнялся и похлопал в ладоши:
— Главное блюдо, пожалуйста! Спасибо, — сказал он и плюхнулся назад, весело, как ребёнок, ударяя ножками в пол. Пришли ещё слуги в чёрных мантиях и принесли поднос, огромный, как целый гроб. Его поставили на столик сбивая все остальные блюда и сняли с него крышку. Зазвучало шипение.
На подносе лежала совершенно голая девушка примерно шестнадцати лет. Её руки и ноги были сломаны и скручены, и едва-едва заметно дрожали. В трахею девушки было вставлено несколько спиц, — чтобы она не могла кричать, догадался Артур благодаря своим знаниям анатомии, — живот девушки, от горла и до паха, был вспорот и разведён деревянными лопатками. Внутри неё в красной густоте дрожало маленькое сердце. Старичок глубоко вдохнул аромат внутренностей девушки — её глаза были закрыты, но веки подрагивали, разливая быстрые потоки слёз, — и достал железную трубочку. Старичок вонзил её прямо в сердце девушки, но очень осторожно, и приставил к ней свои белые, толстые губы. Прошло несколько секунд. Старичок отвёл губы от трубочки и белым платочком вытер с них кровинку:
— Простите, Императрица. Мой старый грех, души не чаю в живом сердце. А когда оно само, биением своей жизни изливается в твоё горло… О, прекраснейшее из мирских благ.
— Су…лейман… — проговорила рука и печально опустила пальцы.
— Что такое, Императрица? — спросил старичок, широко открывая свои алые глаза, словно невинный ребёнок.
Артур повернулся к руке и спросил сухим голосом:
— Это провокация?
Рука помолчала. Ответила:
— Да…
Секунду спустя мелькнула молния и мягкая рука старика вдавила Артура в колонну и пронзила его грудь…
184. 1/6
184. 1/6
Мягкая рука старичка пригвоздила Артура к мраморной колонне. Острые когти вонзились в живот мага, разрывая его желудок. На губы мужчины выступила кровь.
Он немного согнулся, не сводя при этом глаз со старичка: в собственных алых зрачках вампира сверкал хищный, презрительный и голодный азарт.