Девушка молчала.
Воин поднялся и заговорил:
— Владычица, Императрица…
— Моя сестра вам ничего не сделает, — девушка принюхалась своим маленьким носиком. — Сулейман мёртв? Наконец-то. Он всегда меня раздражал.
— Владычица… — рыцарь снова опустил голову. — Мы обязаны…
— Я сказала, — девушка всмотрелась в него своими острыми, но спокойными, как холодное лезвие, белыми глазами:
— Моя сестра вам ничего не сделает. Она не опасна. Во всём мире нет более убого и жалкого создания, — говорила она ровным голосом. — У вас есть проблемы посерьёзней…
— Проблемы?
Девушка прыснула.
— Нет смысла ничего объяснять, всё равно вы ничего не поймёте… Кстати говоря… — девушка задумчиво отвела глаза в сторону:
— Где Золотая Банши? Я давно её не чуяла.
— Грация в последнее время редко покидает свои владения, Владычица.
— Вот как. Жаль. Я по ней скучаю.
— Я скажу ей навестить вас… В остальном же прошу откланяться.
Воин повернулся и снова пошёл на лестницу. А девушка стала медленно опускаться назад, в красные воды. Когда глаза уже исчезли, но на поверхности ещё оставался её рот, девушка вдруг окликнула воина:
— И ещё вопрос, Анарх… Почему ты до сих пор зовёшь меня своей Владычицей?
— Потому что я ваш верный слуга… — ответил рыцарь, не поворачиваясь.
— И какой же слуга держит свою владычицу взаперти?
— …У нас нет другого выбора, Владычица. Вы… Безумны.
Девушка улыбнулась.
— Вот как. Спасибо, а я не заметила. Кстати, передай привет Атросити. Мы подруги, как-никак.
— …Обязательно, — кивнул воин и махнул рукой. Великаны отпустили колёса, и девушка стремительно погрузилась в бурлящие воды. Пиявки облепили её кожу, а летучие мышки стали вгрызаться в её плоть.
Воин шагнул на лестницу и медленно стал взбираться в незримую высь…
…
…
…
Прошло несколько дней. Всё это время Артур шёл по чёрной и безжизненной пустоши. Мужчина старательно избегал любых так называемых плантаций, на которых порождения смерти выращивали людское поголовье. Ему не нужно было лишнее внимание. Городов и деревушек на дороге не было. Кровавая Империя была устроена как город государство. Собственно, этот самый город, просто город, — кстати говоря, Артур уже давно заметил странную традицию на Эфое называть города и столицы просто городами и столицами, как будто имена собственные были чужды здешним обитателям…
Так вот. Просто город вампиров, их столица, был расположен в самом сердце Империи и был подобен сердцу, которое впитывает кровоток со всех её великих пределов. Всё остальное пространство занимали плантации и угодья особенно влиятельных вампиров.
Они разумеется были на отдалении друг от друга, и разумеется, Артур выбирал наиболее безлюдные маршруты, но даже так, мужчина не мог отделаться от постоянной и вездесущей кровавой вони; она вызывала в нём раздражение, которое с каждым днём становилось всё сильнее, всё ярче, пока в один момент… Не исчезло. Потому что сам запах исчез, и на смену ему повеял лёгкий аромат… Он был таинственно знаком Артуру, но первые несколько секунд мужчина почему-то не мог подобрать для него слова. Он впал в ступор, пока не раздался тихий женский голос:
— Пахнет морем, — сказала Аркадия.
Рука, выпирающая у неё из сумочки, промолчала.
Море…
Артур вдохнул солоноватый бриз, взял Аркадию и помчался вперёд. Вскоре перед ним нарисовалась возвышенность, — мужчина забрался на неё в три шажка и перед ним вдруг вытянулась золотисто-голубая даль.
Был закат.
У подножия утёса, на котором стоял мужчина, тянулся извилистой линией пляж. Совсем рядом, на скале, ровно накрытой тучами, словно одеялом, возвышался и таинственный и пустынный замок…
187. В Руинах Прошлого
187. В Руинах Прошлого
«Просто замок», ответила Артуру Кровавая Императрица, когда он спросил, как называется этот замок. Просто замок. Разумеется. Мужчина просто кивнул, а высокая белая женщина стала задумчиво перебирать своими голыми ногами песочек, смешанный с маленькими камешками.
В замок вело несколько дорожек, Артур мог просто приземлиться на него вместе с ветром, но женщина, встретившая его на пляже, пригласила мужчину зайти на своих ногах, — он принял её приглашение.
Они пошли шершавой, хрустящей тропинкой, выложенной из дроблёных морских ракушек. Тропинка вихляла по пляжу, по бледно-желтому песочку между высокой каменной стеной утёса и приливами холодного моря.
Морской шум единственный нарушал трагичную тишину, которая овевала это место. Артур заметил её не сразу. Когда он хотел спросить женщину, почему она не боялась, что её «заметят» здесь, и уже раскрыл губы, некое ощущение неправильности одолело его; словно нечто властное и печальное не позволяло ему говорить.
Мужчина осмотрелся и ничего не заметил. А потом он вдохнул и прочувствовал, прочувствовал самим своим сердцем, как бьётся шумная волна, как сверкает злато в небесах, и как печален этот запустелый замок, накрытый саваном туч; мужчина промолчал.
Женщина привела его и Аркадию в облачную тень. И сразу же с лица Кровавой Императрицы спал капюшон, и на песочек в её ногах опустилась белая маска. Артур снова взглянул на высокий замок, и на миг ему показалось, что где-то за его каменными стенами мелькнули звуки праздника. Он прислушался и нет, ничего, тишина.
Мужчина слегка нахмурился. С одной стороны, ему была неприятна вся царившая здесь торжественная печаль, — она была как музыка, которая играет без спроса и настраивает его сердце на некий определённый лад, — мужчина не любил такое. Ему хотелось нарушить эту музыку, сломать её, вызвать взрыв…
Может быть, это в нём говорил своевольный ребёнок. С другой же стороны, мужчину, или, опять же, его детскую душу, всё-таки заворожило это небо и это солнце, заворожила эта песня, — было в ней нечто скорбно-манящее.
Артур молча следовал за женщиной.
Аркадия шла возле него и не смотрела по сторонам.
Они вошли в замок. Он был велик, мёртв и роскошен. Высокие коридоры были завешены мрачными люстрами. Каждая дверца вела в пышные покои. На каждом повороте ожидали золотые статуи, изображавшие вычурные сцены. На каждой стене, и на одной особенно, были развешены картины самых разных размеров, прямоугольные и квадратные, изображавшие пейзажи… На особенной стене они покрывали собою едва ли ни каждый миллиметр, — прорези между ними были узкими как мизинец.
Белая женщина провела Артура и Аркадию сквозь просторный и мрачный зал, некогда пышный цветами, а теперь — тьмой. Посреди зала лежала огромная люстра, украшенная серебром и алмазами. Артур заметил перекинутые внутри неё паутины.
Потом они оказались в коридоре, выходящем на три лестницы. Белая женщина ступила на первую, прошла несколько ступенек и уверенно вошла в белую дверь. И застыла. Артур и Аркадия встали у неё за спиной. Долгое время женщина была неподвижна, загораживая спиною весь проём. Наконец она повернулась и закрыла дверь.
Снова пошли вниз.
Они зашли на вторую лестницу и опять перед ними выросла дверь, только теперь красная. Женщина её открыла, но в этот раз сама заходить не стала, но пропустила Артура и Аркадию.
Мужчина зашёл и осмотрелся.
Комната была совершенно голой, — сплошные каменные стены, — и лишь одна пыльная свечка была подвешена ниточкой за металлический крючок в потолке.
Пошли дальше.
Снова коридор, лестница и дверь. Чёрная. Артур опустил руку на дверную ручку, и вдруг что-то стукнуло у него под ногами и вокруг него, будто маг находился внутри барабана, и в барабан кто-то ударил…
Мужчина нахмурился и уверенно открыл дверь.
Артуру предстал железный стул и прикованная к нему совершенно чёрная мумия. У неё на груди, немного с левой стороны, была впадина, — мумии вырвали сердце.
— Кто это? — спросил Артур.
— Моя… мать… — бесчувственно ответила Кровавая Императрица.
Она повернулась и повела их дальше, наверх.