Алендрей Привецкий
Пращуры, или Второе пришествие
1. На яхте «Ширли»
Едва солнце позолотило верхушки пальм и крики диких фламинго разорвали предрассветную тишину, Ширли Уайт вышла на палубу в одном бикини и потянулась, радуясь восходу. Белоснежная яхта «Ширли» уютно покачивалась на мерной зыби. В экваториальных водах Атлантики был полный штиль.
– Сирил, – воскликнула она, – посмотри, какое прекрасное утро!
Из дверей кубрика показался загорелый мускулистый торс, и Сирил, поигрывая мышцами, подошел к Ширли, обнял ее и ущипнул за попку.
– Если ты помнишь, у меня сегодня день рождения. – сказал Сирил.
– Кстати, а вот и подарок, – ответила Ширли, указывая на небо, где появился какой-то серебристый предмет. – Черт возьми, да что это?
– Сирил, черт возьми, куда ты подевал мой виски?! – спросил появившийся на палубе вечно пьяный зоопсихолог Гудвин, талантливый ученый с лицом больного полуидиота. В голове у него как всегда была каша. – Какого черта, что это на небе? Что за привычка – прятать мой виски? Черт, это же какой-то летательный аппарат.
– Нет, – протянул Сирил. – Это бутылка виски.
– Да где же мой виски? – спросил Гудвин, рассеянно покидая палубу.
Модуль «Зеро» приближался.
– Мы падаем в океан. – услышал Дик в шлемофоне голос Драгана.
– Всем приготовиться, – сказал старик Хэнк. – Катрин, включите систему приводнения.
"Вот и Земля, наконец, – думал Дик. – Какая она? Как встретит нас?"
Модуль плавно опустился на воду неподалеку от яхты "Ширли".
Зоопсихолог жадно глотал виски, поглядывая на серебристый яйцевидный предмет, Сирил успел сходить за своим «браунингом», а Ширли накинула махровый халат.
Гудвин, оторвавшись от горлышка, произнес:
– Сейчас появятся инопланетяне, а у нас не осталось ни глотка «Кюрасао». Мне за вас стыдно.
– Сирил, как ты думаешь, они не будут ко мне приставать? – спросила Ширли.
– Пусть попробуют, – ответил Сирил, дунув в ствол "браунинга".
– Эй, милитарист, – крикнул Гудвин, – засунь свой пистолет сам знаешь куда. Сейчас мы будем устанавливать контакт с внеземной цивилизацией.
– Я в контакте только с Ширли. А это, по-моему, больше похоже на очередное неудачное выступление НАСА.
В это время на модуле открылся люк, появилась взъерошенная голова и спросила:
– Эй, говорите по-английски?
– Ну а я о чем? – ухмыльнулся Сирил.
– Скучно, – сказал раздосадованный зоопсихолог, метнул за борт пустую бутылку и пошел за следующей, предварительно посоветовав: – Брось им спасательный круг и пусть убираются.
– Говорим по-английски и по-турецки, – крикнул Сирил. – Гребите сюда. Или нам подойти поближе?
– Не стоит, – сказал незнакомец, благодаря некоему устройству, расположенному у него за спиной, вылетел из люка и опустился на палубе перед Сирилом.
– Выпьем, птица? – спросил Гудвин, протягивая незнакомцу стакан с виски. – Позвольте представиться, Арнольд Гудвин, зоопсихолог.
Прилетевший невозмутимо выпил, причмокнул и произнес одно-единственное слово:
– "Баллантайнс".
2. Опасения капитана Миддлберри
На эсминце Королевских ВМС «Кромвель» царила суматоха.
– Капитан, – сказал второй помощник, – с флагмана передают, чтобы мы срочно двигались в квадрат 13–24Б. Эта штука упала там.
Капитан Миддлберри, герой Фолклендской войны, потопивший два аргентинских парохода, недовольно взглянул на агента Ми-6 в штатском и процедил сквозь зубы:
– Прекрасно. Там мы их и накроем. Объявите готовность номер один и вертолет на палубу.
– А что это вы на меня так недовольно смотрите? – спросил агент Ми-6.
– Терпеть не могу людей в штатском.
– Но ведь я такой же военный, как и вы.
– Тем более. Ненавижу военных в штатском.
Капитан Миддлберри набил трубку, сунул ее в зубы и невозмутимо уставился вдаль. Однако за этой невозмутимостью скрывалась крайняя нервозность, так как капитан не любил иметь дело с вещами, которых он не понимал. Он знал только, что несколько дней назад на орбите Земли появился некий объект, потом он почему-то взорвался, но от него отделилась какая-то штука и упала в океан. И сейчас он вел свой эсминец, не зная, с кем предстоит встреча. С инопланетянами? С русскими? Или… На Фолклендах он боялся только, что у него кончится табак, а тактика аргентинцев просто веселила его. Но сейчас он не знал, чем в него пальнут, – ядерной ракетой или еще чем-нибудь похуже.
В рубку энергично вошел лейтенант Харрисон.
– Вертолет готов, сэр! – отрапортовал он.
– Отлично, Джордж! Полетайте немножко в этом квадрате, – капитан не глядя ткнул трубкой в карту и попал точно в центр квадрата 13–24Б. – Если найдете ту штуковину, сбросьте радиобуй и немедленно возвращайтесь. И прошу вас, Джордж, на этот раз никаких вольностей. – Миддлберри вспомнил, как во время последних маневров Харрисон полетел на базу за зубной пастой и на обратном пути так нализался джином без содовой, что сел мимо палубы.