– Старик прав. Мы должны помогать друг другу. Спасибо за все.
К полуночи коммандос окончательно выдохлись. Первым заныл рядовой Мак-Миллан:
– Я устал, я хочу домой, в Лондон.
– На Пиккадилли, говорят, девки подешевели. – мечтательно произнес О" Брайен.
– Да кто тебе это сказал? – возмутился сержант Пепперс и устало опустился на корягу.
– Толстозадый Рик, он в этом деле специалист. – ответил О" Брайен, уже открывая банку тушенки.
Глухонемой Сэнди деловито складывал хворост у самых ног Пепперса и тщетно чиркал промокшими спичками. Пепперс достал свою бензиновую зажигалку, и блики пламени затрепетали на усталых и оттого еще более мужественных лицах солдат Корпуса особо опасных операций.
– Ладно, завтра мы их обязательно догоним. – сказал сержант Пепперс и повалился на землю, сраженный тяжелым сном. Ему снился маленький мальчик, который, заливаясь смехом, бежит с огромным догом по аллее графского парка в Гемпшире.
Остальные коммандос расселись вокруг костра и достали фляги с бренди.
Веселье было в полном разгаре. Забылись все тревоги и заботы прошедшего дня. Гудвин спал, положив голову на тамтам, Ширли танцевала с Диком ламбаду, Драган боролся с Харрисоном на руках, Хэнк смотрел телевизор, а Ковердейл рассказывал Катрин, как к нему попал портрет Георга III.
В этой обстановке непринужденности и веселья один лишь Сирил, которому наскучила негритянка, сидящая у него на коленях, взглянул в окно и увидел, что неподалеку от дачи кто-то развел костер.
Он тихо выскользнул из столовой и пошел на свет костра. Подойдя ближе, он присел на корточки и осторожно раздвинул высокую траву. Сомнений не было, – знакомая форма, которую он видел в кабаках Гонконга и борделях Сингапура, говорила о том, что перед ним английские коммандос.
Сирил достал сигарету, вышел на поляну и присел у костра.
– Извините, спичек не найдется? – спросил он.
– Может, тебе и стаканчик бренди? – ответил невозмутимый О" Брайен, даже не повернув головы.
Они чокнулись алюминиевыми кружками и сразу прониклись симпатией друг к другу. Поболтав о том, о сем, они пришли к выводу, что коммандос должны сдаться. "Условия капитуляции мне нравятся", – заметил О" Брайен, пожимая сильную руку Сирила. Упитанный Рик и глухонемой Сэнди собрали амуницию, остальные быстро, по-пионерски загасили костер, и все двинулись к даче Ковердейла, где им была предоставлена бамбуковая хижина, ящик виски и несколько негритянок, которые слегка подчернили их суровые армейские будни.
Сержант Пепперс, забытый всеми, под крики ночного леса предавался сладким грезам об ушедшем в небытие детстве.
11. Серые карлики
Там, где кончается Вселенная, на ее границе с Великим Пространством Небытия, в самом центре энтропийных вихрей миллиарды лет назад родились Серые Карлики. Эта отвратительная субстанция с ошеломляющей скоростью распространилась по Вселенной и стала пожирать Разум везде, где не была найдена от нее защита.
12. Утренняя война
Похмелье было тяжелым у всех, кроме Гудвина, так как он за ночь просто не успел протрезветь. Зоопсихолог первым вскочил с пола и начал призывно стучать по тамтаму. На стук пришел Харрисон и принялся шарить по всем углам в поисках чего-нибудь интересненького. Ничего не найдя, он несколько отупело воскликнул:
– Но мы же не могли вчера выпить все!
– И не выпили!
Харрисон обернулся на голос и увидел старика Хэнка, сливающего из стаканов остатки напитков. Проделав эту нехитрую процедуру, он разом осушил стакан, одобрительно крякнул и стал искать в пепельнице бычок покрупнее.
– Коктейлями балуетесь? – спросил вошедший Драган. По его невозмутимому лицу нельзя было догадаться о том, что позади у него бурная ночь.
– Да, сынок, на корабле я не мог себе позволить так расслабляться.
– Глядя на вас, кэп, можно сказать, что адаптация прошла успешно.
– Более чем, более чем, – ответил старик Хэнк, рассеянно шаря по столу глазами.
Гудвин и Харрисон завороженно следили за его действиями.
В окне показалась всклокоченная голова Дика.
– Мужики, пива нету?
– Только раки, – ответил Харрисон.
– Или раком, – поддержал его не теряющий оптимизма Гудвин.
При этих словах старик Хэнк покраснел как девушка – до ушей.
В дверях появилась Ширли в набедренной повязке и цветастом бюстгальтере. В ее густых волосах запуталось несметное количество травинок. Она плюхнулась в кресло, закатила глаза и тихо произнесла:
– Меня так тошнит!