Отворилась дверь — Никита Васильевич увидел перед собою Пашу.
— Коссе так поздно задержал? — спросил он.
— Нет, в МТС одну каверзу выправляла…
— И выправила? — заволновался Никита Васильевич.
Она успокоила его — все идет хорошо. Даже голова кружится оттого, что дела пошли так здорово. Спешила домой — спина стала вся мокрая, хотя мороз усиливается. Да еще в мастерской ребята задержали… Пришлось выслушать, посоветовать. У каждого свои заботы, а копнешь глубже — все это заботы общие, колхозные…
Внезапно Паша оборвала разговор, прошла в комнату к дочери, потом, когда возвратилась, спросила:
— Сережа приходил?
— В Марьяновку выехал…
— Наверное, так надо. Сергей повел комсомол района в гору.
— С показухой в лужу сядет этот пустоцвет… — И добавил с горечью: — Ослеплена ты своим Сережкой. Ручаюсь, вытряхнет его комсомолия. Может, рассказать о сегодняшнем поступке милого зятька?.
— Не надо… в другой раз, — устало ответила она.
Паша ушла в свою комнату, потушила свет и повалилась в постель. Она прятала лицо в подушку, чтобы ни отец, ни мать не слышали ее всхлипываний. Никто не должен знать, что Паша, первая в стране женщина-трактористка, которая своим благородным примером увлекает на великие дела тысячи и тысячи крестьянок, переживает личную семейную драму.
Всю неделю Паша была занята в МТС. В субботу вечером Сергей обещал прийти за нею, но его почему-то долго не было. Солнце давно скрылось, кое-где в избах уже зажегся свет, а Паша все еще стояла возле отремонтированного трактора и вертела в руках поднятый ею блестящий металлический шарик. Эта потребность в минуты раздумья вертеть в руках какой-нибудь предмет укоренилась в ней с детских лет.
Уже решив покинуть усадьбу МТС, она увидела бегущего Сергея и услышала его дрожащий голос:
— Тоже мне мать! Тебе бы совсем перебраться в МТС на постоянное местожительство.
— Сереженька, милый, а знаешь, это действительно гениальная идея. Ты, как секретарь комсомола, помоги осуществить ее.
Он не ответил. Паша сказала, что решила пригласить его в колхоз. Разговор предстоит сегодня серьезный, о кукурузе, о том, как поселить ее на старо-бешевских полях. Трудное это дело — возделывать кукурузу. Но зато почетно.
— Ни в какой колхоз я не пойду, — упрямо сказал он, — мы приглашены в гости к Константину Муравенко…
— Твой дружок? — поразилась она и отшатнулась от него. — Ты забыл, что сам голосовал за исключение его из комсомола. Ведь отпетый хулиган, пьяница!..
Нет, Сергей не забыл. Он голосовал за его исключение. Но с тех пор, мол, прошло два года. Теперь он перевоспитался. Свой человек. Веселый, задорный и первостатейный баянист.
— Я обещал и выполню свое слово. А ты отправляйся куда хочешь.
— Не куда я хочу, а туда, где могу принести пользу…
И зашагала от него так быстро, будто боялась, что он сейчас же погонится за ней.
…В правлении колхоза было людно. В большой светлой комнате, где обычно происходили заседания правления, старший агроном МТС Никифор Литовченко знакомил колхозников и механизаторов с новой агротехникой обработки земли под кукурузу. Многие не одобряли ставку на кукурузу. Колхозник Степан Иванович Николаев говорил, что в донецких просторах ветры выдуют семена и земля заполнится опаснейшими сорняками. Такие же доводы не в пользу кукурузы приводил старейший хлебороб Александр Матвеевич Терещенко. По всему чувствовалось, что правление колхоза от посевов кукурузы пока воздержится.
Очевидно, Литовченко решил положить конец неубедительным, с его точки зрения, разговорам. Споры — само собою, а кукурузу надо повсеместно внедрять.
— Я ручаюсь, что стоит нашим механизаторам взяться, и они обеспечат высокие урожаи. — И обратился к Паше: — Поддерживаете?
Паша все поняла, не нужно было ей обстоятельно растолковывать. Так все ясно: кукуруза должна занять и займет достойное место в артельном хозяйстве.
Что же было потом? Пришел день, и трактористы обработали и засеяли кукурузой небольшой массив. В итоге на площади в десять гектаров колхозники сняли по двадцать пять центнеров кукурузы с гектара.
— Важно начать, а теперь уже не страшно, — радовался агроном Литовченко, когда Паша поделилась своими дальнейшими планами по возделыванию кукурузы уже на больших площадях, — я думаю, даже самый отсталый человек не осмелится нынче выступать против посевов кукурузы в донецкой степи.
ДВИЖЕНИЕ ПАТРИОТОК
Страна стремительно шагала по дорогам пятилеток. Каждый день приносил радостные вести: вступал в строй новый завод, дала ток новая электростанция, понеслись поезда по новой железной магистрали. Один за другим вступали в строй мощные гиганты индустрии: Магнитогорский и Кузнецкий металлургические комбинаты, Сталинградский, Челябинский, Харьковский тракторные заводы, Краматорский машиностроительный завод, Уралмаш, Днепрогэс…
Советские люди не жалели сил и средств для перевооружения своей страны, успешно созидали новую светлую жизнь.
А на Западе? Именно в это время бесноватый фюрер вынашивал свои бредовые планы «крестового» похода против СССР. Он кричал о превосходстве арийской расы, призывал стереть с лица земли «мировой коммунизм». И верный фашистский пес Муссолини уже формировал боевые отряды чернорубашечников для борьбы против свободолюбивого испанского народа.
За тысячи километров от нас, в горах Гвадаррамы, уже начались кровопролитные бои республиканской Испании за свою независимость. Отзвуки этой войны доносились и сюда, в Старо-Бешево. Трактористки видели, как распространяется фашистская зараза, какой страшный «новый порядок» несет народам фашистский режим.
…Каждое воскресенье девушки бывали в Доме культуры. В этот воскресный вечер показывали кинохронику. В развалинах лежал Университетский городок под Мадридом. Юноши в клетчатых рубашках, плохо вооруженные, но смелые и отважные, героически защищали родную землю. У фашистов были танки, пушки, самолеты, но они долго не смогли сломить сопротивление республиканцев. Стрелял каждый дом, каждый камень. Юноши шли в атаку, и танки поворачивали назад…
«Какие молодцы!» — восторгалась республиканцами Паша.
«Гоните, гоните, друзья, извергов! — сжимались кулаки у Наташи Радченко. — Бейте гадов!»
…Из осажденного Мадрида увозили детей, и матери, плача, бежали за машинами. Дети махали им своими крошечными ручонками.
— Девушки, если потребуется, если Родина призовет, нам нетрудно будет пересесть и на танк, — сказала Наташа. — Правда?
— Верно, Наташа! Держись тогда дуче Муссолини и фюрер Гитлер! — подхватила ее слова Верочка Коссе.
Выходили все вместе из кино. Паша высвечивала фонариком дорогу. Подруги обсуждали только что увиденную картину.
Испания, далекая, мужественная, истекающая кровью страна, стала им близкой, как родной дом, как свои бескрайные колхозные поля… И девушки еще раз подумали о том, что, став трактористками, они овладели и мирной и военной профессиями. В нужную минуту они смогут стать на защиту Родины.
Спустя несколько дней произошло, казалось бы, невозможное, невероятное событие. В Старо-Бешево пришло письмо из далекой Испании.
«Барселона. Испания. 15 апреля 1937 года.
Товарищам трактористкам Старо-Бешева.
Дорогие друзья! Вместе с письмом посылаем вам наш горячий дружеский привет. Мы в своей маленькой стране ведем борьбу за свое счастье, за свою независимость. Надеемся, что когда вы в этом году будете праздновать международный революционный день Первого мая, вы вспомните ваших испанских братьев и сестер, которые борются за мир, за счастье, против кровавого фашизма.
Мы пользуемся случаем поблагодарить вас от имени испанских рабочих и крестьян за вашу солидарность и помощь испанскому народу.