— Я имел время подумать, — сказал он, — и вполне согласен, что мы можем получать со всей площади посевов по двести пудов зерна. Все необходимое для этого имеется, ни в чем недостатка нету. Люди, машины, удобрения… Только, честно сказать, тесновато стало в «Запорожце» для нашего разгона.
Все сразу поняли, о чем говорит тракторист Антон Дмитриев. В самом деле, в «Запорожце» было уже тесно. Тракторной бригаде не хватало работы на полях колхоза. Поэтому приходилось перебрасывать бригаду в другие хозяйства.
— Верно, Антон! — горячо поддержала его Паша. — Нам и впрямь тесновато. Но, думаю, недалеко то время, когда мы выедем с нашими тракторами и комбайнами на широкие просторы.
Вопрос был ясный: надо укрупнить артельное хозяйство. Но как, с чего начать? Недостаточно было ориентироваться только на цифровые показатели и общеизвестные агрономические мероприятия. Надо было позаимствовать опыт передовых укрупненных сельскохозяйственных артелей.
Первые укрупненные колхозы в Подмосковье показали, как важно на новом этапе создавать сильное и многоотраслевое хозяйство, какие отличные результаты приносит организаторское мастерство и умелая работа с людьми. Обо всем новом, что дают укрупненные колхозы, подробно говорилось на проведенном в ту пору совещании передовиков сельского хозяйства Московской области.
Паша зажглась этой идеей. Ее беспокоили мысли об укрупненном колхозе. Надо ли укрупняться? Не велики ли будут масштабы?
В конце сентября она уже знакомилась с некоторыми укрупненными подмосковными колхозами. Несколько дней провела в колхозе имени Владимира Ильича. Никита Васильевич сам посоветовал ей туда ехать, так как много знал и читал о выдающемся старом колхозном вожаке и хлеборобе Иване Андреевиче Буянове.
Советы отца оказались правильными: Паша увезла с собой из подмосковного колхоза в Старо-Бешево много ценного и важного.
Итак, к большой радости Паши, по воле колхозников в районном Доме культуры состоялось первое объединенное собрание членов трех колхозов: «Запорожец», «Победа» и «Политотдел».
Верное это дело — хозяйствовать крупным коллективом— таково было единодушное мнение и молодых и старых колхозников. Большому кораблю — большое плаванье!
За объединение проголосовали все семьсот человек. Против не было ни одного.
Приступили к выборам правления укрупненного колхоза. Кого же избрать председателем? Были три кандидатуры: председатель колхоза «Победа» Николай Гаврилович Михайлов, председатель колхоза «Политотдел» Константин Никитич Ангелин и Дмитрий Лазаревич Коссе. Кто же из них самый лучший, самый энергичный организатор?
Паша предложила:
— Рекомендую голосовать за Дмитрия Лазаревича…
— Что такое? Почему за меня? А почему не за твоего брата?
— Я, как вам известно, довожусь родней Ангелину, — засмеялась Паша, — а потому лишена права голосовать за него.
— Но я уже не молодой. Прибавляется три тысячи пятьсот гектаров одной пахотной земли. А сколько ферм! Это же какое хозяйство!
— Как раз для вашего масштаба, товарищ Коссе, — сказала с места Александра Бурлаева.
Полеводы, овощеводы, животноводы, механизаторы, специалисты сельского хозяйства всех трех колхозов знали Дмитрия Лазаревича Коссе. Знали, что он никогда не скажет: «Не сможем этого сделать».
Именно такой председатель, с твердой, честной рукой, и нужен был объединенному колхозу. Поэтому все семьсот колхозников проголосовали за Дмитрия Лазаревича Коссе.
В восемь часов вечера собрание закончилось. Паша попрощалась с членами президиума, спустилась по лестнице и подошла к Коссе.
— Дмитрий Лазаревич, как вы себя чувствуете?
— Знаешь… я, кажется, в самом деле помолодел. Доверие народа вдохновляет. Поехали смотреть фермы.
Но Паша на этот раз отказалась. Чувствовалось, что на душе у нее тяжело.
— Что это с тобой? — Коссе с удивлением смотрел в поблекшие глаза Паши.
Они сели у раскрытого окна и долго молчали, вдыхая сочный, свежий ароматный воздух, доносившийся к ним с полей.
— Ты просто утомлена, Паша, — после паузы сказал он тихо.
Паша не нашлась, что ответить. Когда пауза затянулась, Коссе поднял на нее глаза.
— Неужели все еще Сергей беспокоит?
— Что вы, с Сергеем давно все покончено. Я ему никогда не прощу его поведения. Дети просто ненавидят его. Впрочем, а за что им любить его?
— Ну, а ты? Ведь стоит тебе одно доброе слово сказать Сергею, и он придет домой…
— Не о нем моя думка… Много горького принес он вашей трактористке. Слишком дорогой ценой заплатила она за эту любовь. Еще в Казахстане… Десять лет пролетело с тех пор. Я встретилась с другим человеком, человеком одних со мною воззрений и убеждений. Помните, он приезжал в Бешево? Такой завидный, сильный, общительный… Я его ни с кем близко не знакомила, скрывала свои чувства к нему даже от родных. Да, это был, кажется, единственный случай в моей жизни, когда я родным не сказала всей правды. Мы очень любили друг друга. Он звал меня в Казахстан, хотел построить жизнь чудесную, счастливую…
— А может, надо было поехать, Паша? — вырвалось у Дмитрия Лазаревича.
Паша покачала головой: нет, этого делать нельзя было. Все складывалось невероятно сложно. Во-первых, не хотелось привести детям чужого человека, потом она не могла оставить колхоз, которому отдала лучшие годы своей жизни. Здесь она провела первую борозду, здесь овладела трактором, добилась высоких урожаев. Земляки избрали ее депутатом Верховного Совета СССР. За успехи на полях старо-бешевского колхоза правительство присвоило ей звание Героя Социалистического Труда, наградило орденами и медалями.
Нет, ей нельзя было расставаться с земляками, с трактористами, с колхозниками, со своим родным домом.
— Я не могла… не имела права вторично выйти замуж, — говорила Паша, — хотя была уверена, что моя жизнь с этим человеком станет счастливой. Так мы и разошлись, чтобы никогда больше не встречаться.
— А по-моему, ты слишком щепетильна, — сказал Коссе, — ты должна построить свою личную жизнь.
— Ой, плохо вы знаете меня, дорогой Дмитрий Лазаревич!
Она решительно поднялась, вытерла глаза, снова стала прежней Пашей. Веселой, решительной, способной горы ворочать.
— Ну, как знаешь, но мой совет…
— Хватит о сердечных делах, Дмитрий Лазаревич, это все-таки грустное занятие! — сказала Паша громко. — Поехали смотреть животноводческий городок.
ПИСЬМО ЛЯН ДЗЮН
В воскресенье Паша и Антон Дмитриев монтировали новую радиодиспетчерскую установку. До полудня возились с аппаратурой, проверяли механизмы. Паша была довольна. Отныне все службы тракторной бригады будут телефонизированы и радиофицированы. Это повысит организованность и оперативность в работе. О такой диспетчерской связи она давно мечтала.
— Установка сказочная, не правда ли, Антон?
Антон тоже считал новшество замечательным и не жалел, что проводит воскресный день на монтаже.
Они еще долго бы возились с установкой аппаратуры, но неожиданно в поле примчался посыльный из райкома партии и сообщил, что в Старо-Бешево приезжает делегация польских крестьян.
Еще было светло, когда Паша села в «Победу» и помчалась в деревню.
— Мама, — возбужденно сказала она, едва переступив порог дома, — готовьте ужин, хочу пригласить польских друзей к нам в семью.
Ефимия Федоровна с большой радостью готова была принять зарубежных гостей, интересующихся жизнью колхозников.
Весь день польские крестьяне в сопровождении Никиты Васильевича Ангелина знакомились с огромными владениями объединенного колхоза. А под вечер они приняли приглашение Паши побывать у нее в гостях.
Дом у Паши просторный. В пяти комнатах — хорошая мебель, ковры, книги, радиоприемник, пианино… Гости были приятно удивлены, увидев все это. Они поинтересовались, ей ли принадлежит пианино.