С неослабевающим вниманием и интересом депутаты и гости слушали доклад Никиты Сергеевича Хрущева «О дальнейшем развитии колхозного строя и реорганизации машинно-тракторных станций».
Никита Сергеевич подводил итоги всенародного обсуждения тезисов доклада. Предложения о перестройке работы МТС встретили в народе единодушное одобрение. Они открывали отличные перспективы для дальнейшего роста колхозов и совхозов.
В далекие годы начала коллективизации враги колхозного строя пытались возбудить в крестьянстве ненависть к машинам. Кто-кто, а старые трактористы, такие, как Паша, хорошо помнят то страшное время, когда находились люди, которые под влиянием вражеской агитации готовы были убить тракториста или сжечь его «чертову машину».
Но партия убедила крестьян в том, что без передовой техники невозможно поднять сельское хозяйство. Была создана разветвленная сеть машинно-тракторных станций, явившихся могучими проводниками дружбы рабочего класса с колхозным крестьянством. В деревню были посланы тысячи лучших представителей рабочего класса. В короткий срок машина заняла почетное место на колхозных нивах. Из среды крестьян выдвинулись мужественные люди — трактористы и комбайнеры.
Вот и в Старо-Бешевской МТС в первый год ее существования было только пять «фордзонов», несколько конных молотилок и одна старенькая сеялка. Машин не хватало вплоть до 1938 года и, естественно, в первые послевоенные годы. А уже к открытию сессии Верховного Совета, на которой решался вопрос о реорганизации машинно-тракторных станций, только в одной бригаде Ангелиной было уже десять мощных тракторов, двадцать три тракторные сеялки, десять комбайнов, весь необходимый прицепной и навесной инвентарь.
Огромная сила! А люди? В Пашиной бригаде были такие механизаторы, как Антон Дмитриев, Илья Савин, Илья Челпанов, которые работали на тракторе больше четверти века. А рядом с ними — молодые трактористы, такие умелые мастера, как Иван Челпанов, Степан Коссе, Павел Тохтамышев, Ефим Борлов. Возраст этих трактористов меньше, чем производственный стаж их старших товарищей. И молодые, а тем более старые трактористы — большие специалисты своего дела. Посади такого человека на трактор, на комбайн, поставь его к слесарным тискам или на сварку— везде он будет на своем месте. Старо-бешевские трактористы научились производить любой ремонт своих машин, в том числе и капитальный.
Да, теперь было что передать колхозу. И было в чьи руки передать! А о пользе такой передачи нечего и говорить. Она была ясна. Колхозное поле и техника настоятельно требовали одного хозяина.
Встреча эта состоялась в Кремле незадолго до открытия вечернего заседания сессии. В тот день продолжались прения по докладу Никиты Сергеевича. Паша стояла у окна, глядя на движущийся поток людей, когда к ней вдруг подошли Никита Сергеевич Хрущев и Климент Ефремович Ворошилов.
— Вот Паша Ангелина, — сказал Никита Сергеевич, обращаясь к Ворошилову, — сколько лет в одном колхозе, в одной тракторной бригаде!
— Если память не изменяет, — с улыбкой сказал Климент Ефремович, — мы знакомы двадцать три года. Помню вас еще молодой трактористкой, но и тогда уже с качествами бывалого земледельца.
Никита Сергеевич с ласковым одобрением заметил, что Паша приобрела богатый опыт борьбы за урожай.
— Я не раз бывал у нее на полях, видел, как уверенно ведет трактор по глубокой ровной борозде. Пожалуй, за ней и сейчас не угнаться самым боевым трактористам. Только об одном хотел попросить вас, Паша… — Никита Сергеевич помедлил, отечески обнял ее. — Поберегите себя, слишком растрачиваете силы.
— Слушай, слушай, Паша, совет старших, — улыбнулся Климент Ефремович.
— Желательно, чтобы берегла себя, но вряд ли послушается.
Эти слова Никиты Сергеевича как-то особенно растрогали Пашу, и она горячо, взволнованно сказала:
— Никита Сергеевич, обещаю… — И больше слов у нее не хватило.
Климент Ефремович заметил, что украинские республиканские организации представили Ангелину на вторую золотую медаль. Показатели превосходные как по использованию техники, так и по урожайности полей.
— Душевно рад за ваши дела, Паша, — сказал Никита Сергеевич.
И тут снова завязался разговор. Паша поделилась своими планами, рассказала о новой, более рациональной расстановке кадров в связи с покупкой колхозом эмтээсовской техники. Поделилась и дальнейшими планами организации борьбы за получение устойчивых урожаев.
Потом речь зашла и о делах соседнего, Марьяновского объединенного колхоза.
До недавнего времени марьяновцы плелись в хвосте, и их колхоз был, пожалуй, самый отстающий на Украине. А теперь они догоняют старобешевцев. Каким же образом им удается выйти в передовые. Может быть, для них созданы какие-то особые условия? Нет. Земля та же… Степь и степь. Техника та же, что и раньше. Тракторы, комбайны, сеялки… Люди те же. Но после сентябрьского Пленума отношение к работе изменилось. Вот в чем главная причина успеха. Теперь тем же проверенным перекрестным севом на качественно обработанных полях они быстро набирают темпы. На площади в пятьсот девяносто гектаров марьяновцы взяли без малого двадцать восемь центнеров пшеницы с каждого гектара.
— Любопытные вещи рассказываешь. Молодцы марьяновцы. Так, помаленьку, Паша, марьяновцы и догонят старобешевцев. По животноводству у них тоже хорошо идут дела. Там председателем работает Илья Павлович Ломако. Интересный человек, хороший хозяин.
— Совершенно верно, Никита Сергеевич, очень интересный человек, — поддержала Паша. — Вот мы только предполагали посеять гречиху новым способом, а Ломако взял да посеял.
— И, наверно, неплохой урожай взял, — заметил Климент Ефремович.
— Да, прибавку взял солидную, по пять центнеров на гектаре. Теперь он задумал опередить старобешевцев и по садоводству. У них уже есть саженцы на сорок пять гектаров сада. А Ломако, до мельчайших подробностей изучивший мичуринскую науку, уже мечтает о винограде, о лучших сортах яблок, груш. Правда, про апельсины и мандарины пока еще не слышно, но если кто-нибудь по соседству посадит хоть одно апельсиновое деревце, я не поручусь за то, что Ломако не начнет и такие опыты.
— Побольше бы нам в колхозных хозяйствах таких горячих энтузиастов, — сказал Никита Сергеевич, прощаясь, и у обоих собеседников, и у главы государства, и у старо-бешевской трактористки было хорошо и радостно на душе.
В жизни земледельца нет более радостной минуты, чем та, когда он стоит весной в степи и любуется пышными всходами озимых и молодой зеленью трав.
Л1ного радостных весен пережил советский крестьянин. Никогда не забудет он той великой весны, когда были навечно перепаханы межи между крохотными единоличными полосками земли. Но весна 1958 года была особенной. Она войдет в историю как новая крутая веха на пути к полному изобилию.
Внешне было все так же, как и в прошлые годы. До самого горизонта тянулась дышащая теплом, освещенная солнцем донецкая степь. Расцветали в байраках боярышник, дикая вишня, груша. Где-то вдали плескались в белом цветении молодые сады, в просторах неба слышались трели жаворонков.
Но в весеннем наряде пятьдесят восьмого года взгляд улавливал и что-то новое, возвышенное, чудесное…
На просторах донецкой земли то здесь, то там возникали ровные зеленые квадраты. До недавних пор лишь немногие земледельцы в Старо-Бешевском районе применяли квадратно-гнездовой метод посевов кукурузы и других культур. А если и применяли, то не на больших площадях. Этой же весной, убедившись в преимуществах квадратов, земледельцы впервые стали внедрять их на больших массивах.
«Укладывали» правильные квадраты по-хозяйски. Вот как это было.
Поля, отведенные под посев кукурузы, трактористы еще осенью вспахали на глубину в двадцать пять сантиметров. При этом на каждый гектар внесли по двадцать тонн навоза. Как только земля освободилась от снега, Павел Тохтамышев, Степан Коссе и Антон Дмитриев первыми вывели свои машины в степь. «Ныне не жаворонки, а наши любезные трактористы «открывают» весну, — с гордостью говорили колхозники.
Впрочем, весну, «открытую» ангелинцами, жаворонки и не могли открыть — они еще не прилетали: по утрам снежная пороша укрывала поля.