Проспала я до обеда, а потом до вечера нарезала круги по хате от нетерпения, пака бабуля меня не выгнала во двор и не заняла делом. Ближе к вечеру слиняли вернувшиеся из города братики. Сказали, что договорились отметить Купала с водяным и лешим. В руках у Ника была какая-то подозрительная коробочка, сильно напоминающая ювелирную, только размерчик какой-то нестандартный. А за плечами у обоих болтались увесистые рюкзаки, чем-то позвякивавшие при ходьбе. На мои вопросы о том, что это, братцы отмалчивались и только загадочно улыбались. Ладно, сейчас не до того, потом и так все узнаю.
После того как братиков и след простыл, начали собираться и мы. Бабуля оделась понаряднее: в вышиванку, клетчатую юбку, имитирующую плахту[14], подпоясалась красным кушаком, на грудь намиста, на ноги черевички, волосы убрала под платок. Минута, другая и преобразилось и ее лицо, оно стало моложе лет на тридцать. Передо мной стояла молодая женщина в национальном костюме и со смешинками во взоре.
— Ух, ты! Бабуля, ты крута! Не, мегокрута! Гоголь со своей Диканькой и Оксаной отдыхает! Да что там Оксана! О, Солоха, точно! Все-таки она ведьмой была, как и мы! — выдала я, восторженно оглядывая бабулю со всех сторон. — А что с лицом?
— А что с ним?
— Ты вроде как помолодела?
— Нууу, не лететь же на шабаш старой развалиной, засмеют, — сказала она загадочно.
Потрясающе! Теперь понятно, отчего по селу до сих пор легенды о количестве бабулиных кавалеров ходят. Статная, кареглазая, чернобровая, с нежной кожей на румяных щечках, с лебединой шеей, высокой грудью. Бабуля производила впечатление этакой настоящей украинки, которая не только что-то там, на скаку взглядом остановит и организует тушение горящей избы, а чего в нее-то соваться? Но и построит новую, да не своими руками, а кавалеров под это дело организует. Короче настоящая роковая мамзель в национальном костюме. Вот бы и мне так научится! Ух я бы развернулась!
— Налюбовалась? — бабуля смотрела на меня, улыбаясь. — Чего ждешь? В твоей комнате на кровати лежит твоя одежда.
Я метнулась в комнату. Ну что и, правда, там меня ждал костюм навроде бабулиного. Я быстро в него облачилась, надела на шею намиста, а как же без них-то? Только вот волосы заплела в косу и украсила их цветочным венком с лентами. Все же я не замужняя, в отличие от бабули, которой положен платок.
— Ну шо, ведьма, к вылету готова? — спросила она меня.
— А шо? Я усехда готовая! — сказала я сквозь смех.
— Тогда по метлам! — и она резво выбежала из хаты.
По метлам это хорошо, только вот как? В юбке же неудобно. Или ее до пояса подтянуть? Но как-то не очень хочется сверкать на всю округу голым задом. А бабуля то уже примостилась-то на своем летающем средстве и как-то бочком, как в дамском седле. Сидит и так насмешливо на меня смотрит, додумаюсь ли я, что нужно сделать или продолжу дурочку включать. Текс, ладно, чуть переделаем нашу сидушку. В дамском седле я не ездила, но видела его в музее. Та еще штука. А мне еще лететь в нем. Ладно, надеюсь, что не свалюсь. Кое-как примостилась в седле и 'просемафорила' бабуле глазами, что к взлету готова.
— Ну шо, гоу на шабаш? — спросила бабуля сквозь смех.
— Гоу-гоу, — провыла я, взлетая вслед за ней.
Летели мы не долго, всего минут двадцать над лесом и как только показалась довольно большая полянка с костром в самой чаще, стали спускаться. Приземление прошло удачно. Я себе даже ничего не сломала. А на полянке… А на полянке нас ждало двенадцать ведьм. Почему столько? Не знаю, но скоро выясню. Они, как и мы с бабулей, были одеты в национальные костюмы и водили хороводы возле костра. И это ведьмы? И это шабаш? Какой-то ансамбль песни и пляски в национальных костюмах. А где разврат? Где я вас спрашиваю? Где оргии? Где вино рекой? И голые мужики? Я даже на стриптизеров согласна. Шабаш это, в конце концов, или как?
Я перевела недоуменный взгляд на бабулю и только попыталась что-то такое спросить, как она приложила палец к губам и тихо прошептала:
— Все потом, молчи, — и пошла в сторону хороводящихся мамзелек. — Здоровеньки булы.
А это уже им. Хоровод остановился, и ведьмы обернулись к нам.
— И тебе Настасья не хворать. Кого ты к нам привела? — спросила одна из них, самая представительная.
— Да вот внучка моя в силу ведьмовскую вошла, готова к принятию в круг и первому посвящению.
— А достойна ли она? — спросила другая ведьма.
— А сможет ли стать одной из нас? — спросила третья.
По рядам ведьм прошел шепоток.
— Испытайте ее, — это уже бабуля.
— Дитя, иди к нам, — сказала старшая ведьма. — Не бойся.
Я подошла, а чего мне бояться? Бабуля рядом, если что в обиду не даст.
— Посмотри мне в глаза, — сказала старшая и положила свои руки мне на виски. — Смотри, смотри, смотри…
Меня стало затягивать в темный омут глаз. Не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Я чувствовала, что сопротивляться бесполезно. Минута. И мы с ней оказались в сером тумане, еще минута и перед нами как кадры в фильме начали мелькать события из моей жизни, сопровождаемые яркой эмоциональной окраской, моими мыслями, надеждами, чаяниями, устремлениями. Я почувствовала себя голой. Ощущение было не из приятных, как будто твои чувства препарируют умелой рукой. Но все довольно быстро закончилось, и мы снова оказались на полянке.
— Достойна, — вынесла вердикт старшая ведьма. — Прости меня деточка, но по-другому никак. Не каждого мы пускаем в свой круг, не с каждым делимся знаниями и опытом.
На меня смотрели мудрые чуть уставшие глаза на молодом личике. Сколько же ей лет? Наверно много.
— Более двухсот, — сказала ведьма с усмешкой.
— Я что это вслух спросила? — удивилась я.
— Нет, у тебя вопрос на лице был написан.
— А как Вас зовут? — ну не обращаться же мне к ней 'эй ведьма'?
— Ганна, а это Оксана, — указала она на вторую, — Наталья, Светлана, Вера, Дарина…
Ганна называла имена все новых и новых ведьм, подводила меня к ним знакомиться. А я только улыбалась не в силах запомнить, кто есть кто. Оказалось, что у каждой ведьмы своя территория, за которую она отвечает, свои пациенты, поля, луга, леса, за которыми она присматривает. Иногда, когда происходит что-то из ряда вон выходящее, ведьмы объединяют силы чтобы справиться с бедой. Для этого и нужен ведьмин круг. Состоит он из тринадцати ведьм — двенадцати — ведьм круга, тринадцатой — фокуса, самой сильной ведьмы, которая и творит волшбу. А так как не все ведьмы бывают свободны в нужный момент, то состав круга меняется. Но их всегда именно тринадцать. Примерно так же и происходит посвящение в круг. Молодая ведьма ложится на камень — алтарь, остальные становятся в круг и направляют в нее свою силу. Если юная ведьмочка может ее принять и управлять, замечательно. Она проходит первое посвящение, своеобразную инициацию, во время которой пробуждается доселе дремавшая сила. Но, а если нет — лишается своих сил. Вот так. А еще во время посвящения, как правило, на ведьм снисходит озарение, и они видят кто прошлое, кто будущее. Но об этом расспрашивать не рекомендуется. Каждый раз это что-то глубоко личное.
Мда, информация исчерпывающая. И что мне теперь делать? Соглашусь, и непонятно что будет, толи левелапнусь, толи солью скилы. А, где наша не пропадала, я мысленно махнула рукой, все же будет хорошо, иначе бабуля бы меня сюда не привела.
— Ну и где ваш камень? — спросила я. — Давайте уж не будем тянуть.
— Ладно, ложись — Ганна подвела меня к большому плоскому ведьмину камню-алтарю, вокруг него был круг из плоских камней поменьше, на которые встали ведьмы. Они взялись за руки и запели что-то заунывное. Вокруг нас стал собираться и вихриться туман. Постепенно из маленьких завихрений стала расти большая воронка, которая подплывала все ближе и ближе, плюясь электрическими разрядами. Минута и она меня поглотила.
Я висела в сером ничто и не знала, что мне делать. Только где-то далеко на грани слышимости раздавалось пение ведьм. И где тут верх, а где низ? Ничего же не видно. Я слегка дунула перед собой, туман чуть рассеялся, а потом вернулся на свое место. Я дунула чуть сильнее, результат был предыдущий. Я собрала все свои силы и дунула во всю дурь. Часть тумана снесло в сторону. Хорошо. Стало хоть что-то видно. Сквозь серую дымку стали проглядываться стены пещеры. А если так? Я стала тянуть силы из окружающего меня тумана. Сперва мне что-то мешало, но я напряглась чуть больше и дело пошло веселей. Туман стал редеть, во мне забурлила сила, пытаясь вырваться наружу. Еще чуть- чуть и я от нее лопну. Когда последние клочки тумана были впитаны, я увидела, что сижу на полу в пещере, круглой такой, со странно гладкими стенами. Мда. Отсюда нужно как-то выбираться.
14
Плахта — старинная украинская женская поясная одежда; надевалась в виде юбки поверх более длинной рубахи.