— Не может этого быть! — прошептал он. — Это невероятно.
— Ну вот, Руслан. Вот кинжал, вот она я. Теперь думай, что с нами делать, — сказала я грустно, вспомнив одну из наших первых ссор, и отправилась завтракать, а оборотень потерянно смотрел мне в след.
Я зашла на кухню и плюхнулась за накрытый бабулей стол. Хорошего настроения как небывало. С одной стороны я ему доказала, что не обманывала. А вот с другой… с другой стороны, а почему мне вообще что-то ему нужно было доказывать? Неужели какая-то железяка, хоть и магическая, в состоянии решить подходят друг другу два человека, ну или не совсем человека. Могут ли они жить счастливо или нет. Бред какой-то. Вот даже если сейчас Руслан лоб расшибет в попытке меня завоевать, я все равно буду помнить, что я сама по себе ему совершенно не нужна и старается он так только из-за кинжала, и глупой легенды. Да и будет ли он еще стараться, вот в чем вопрос.
Я отбросила кинжал в сторону и с тоской уставилась в окно.
— Ты чего? — спросила удивленная бабуля.
— Да ничего, — буркнула я, накладывая в тарелку гречневой каши и заливая ее парным молоком.
— Рассказывай.
Я отодвинула так и не тронутую тарелку в сторону и рассказала бабуле обо всем, что со мной произошло и о своих сомнениях тоже. После того как я закончила, мы еще минут пять сидели молча. Бабуля, явно переваривая информацию, а я еще раз переживая некоторые моменты.
— Прасковья, я тебе одно скажу, — она посмотрела на меня очень серьезно, — не руби с плеча, дай парню шанс, не совершай ошибки, отталкивая его. Все ведь может быть совсем не так, как ты сейчас это видишь. Наверно и у него есть причины для такого поведения, разве нет? Вот ты про эту Ольгу рассказывала мельком. Ты же не знаешь, как она могла ему в душу нагадить. Иной раз бабы ведут себя как 'последние прости господи'… А мужики после таких себя по кусочкам годами собирают. Так что не спеши, пока точно уверенна не будешь, что это не твое, и ты с ним не можешь быть, не отталкивай. Ведь не зря же тебе его кинжал достался. Значит, есть в нем то, что сделает тебя счастливой.
— Ба, это просто железка, — вздохнула я несколько раздраженно.
— Э нет, не просто. Ты Устинью помнишь?
— Ага.
— Ну, так вот, не знаю, помнишь ли ты, но она тоже из сундука вынула этот кинжал, а потом встретила Русова деда. Тот месяц, что они были вместе, был единственным по настоящему счастливым в ее жизни. Правда, не сложилось у них. Не смогли они со своей гордыней справиться, ни он, ни она, и разбежались. Только она его до конца своих дней любила, как видела в толпе кого-то похожего на Ратмира, вздрагивала и замирала в предвкушении, что он наконец-то ее нашел. Даже смерть приняла с его именем на устах. А ты говоришь ерунда.
Вот тут-то мне и вспомнился шепот в конце ритуала первой инициации 'внученька, не повторяй моих ошибок'. Так вот что она имела ввиду. А вдруг и, правда, судьба? И мне без него не жить? Может не так радикально, но не жить счастливой? А я сейчас своими руками начну губить свое счастье. Ммм, нет. Так точно не пойдет. У каждого из нас должен быть шанс, шанс на счастливую жизнь с любимым. А вот как он им воспользуется, это уже другой вопрос. Но шанс я ему дам.
Я значительно повеселела, и даже аппетит появился, а тут каша пропадает. Непорядок. Я придвинула к себе тарелку поближе, взяла ложку побольше для особо жадных и приступила к завтраку. Каша как-то неожиданно быстро закончилась, а насыщения ни в одном глазу. Ой, то есть желудке, я жалобно посмотрела на бабулю и потянула к себе кусок свежего каравая, намазывая его маслом и поливая медом. Ммм, вкусно, еще и чаек липовый с земляничными листиками, такой ароматный, что просто дух захватывает.
Бабуля смотрела, как в моем ненасытном желудке исчезает уже пятый кусок каравая и только ласково улыбалась.
— Совсем ты у меня выросла, — потрепала она меня по голове, — вон и ешь уже как мужик.
— Бааа! — возмутилась я, еле справившись со вставшим колом в горле кусочком. — Тебе жалко?
— Да бог с тобой! — замахала он на меня руками. — Ешь, тебе силы восстановить после вчерашнего нужно.
— Это да, — я облизнула ложку с медом и, зажмурившись как сытая кошка, довольно улыбнулась. — А теперь так на сладкое всегда тянуть будет?
— Пока силы не вернутся, будет. А потом не больше обычного. Но тут у кого как. Я после потери сил на огурцы соленые налегаю, — она прыснула от смеха как молоденькая девчонка.
— Кстати о беременных. Ник сегодня нарисоваться должен.
— Ты ему звонила?
— Ага, — я коварно улыбнулась. — Будущий папашка как новость-то узнал, так обещался прискакать незамедлительно.
И вот, как будто специально дожидаясь этого момента, раздался стук, а потом в дверях появился наш вампир, впуская в хату морозное утро.
— Где она? — спросил Ник, обшаривая шальными глазами кухню.
— И тебе драсти, мил человек, — насмешливо сказала бабуля.
— А? Извините, — стушевался он немного. — Доброго вам дня. Прасковья, где Маланьюшка?
— В соседнем доме.
Ник было ломануся на улицу, но бабулин окрик его вовремя остановил.
— Куда? Да еще и с таким выражением на лице? Ты ж мамашу будущую напугаешь, и она родит до срока! — гаркнула на него бабуля.
— Не напугаю, — сказал он счастливо и выбежал за двери.
— Нужно бы за Никитичной сходить, а то она от любопытства от них не отойдет. Им-то сейчас все равно, но зачем им в таком деле третий?
Она накинула на голову шерстяной платок, обула валенки и тулупчик и выскочила во двор. Вернулась бабуля минут через пятнадцать уже с Никитичной.
— Привет Параска, — сказала старушка, плюхнувшись на лавку возле меня. — Как делы?
— Да ничего.
— А мине Настасья не дала у собственной хате остаться, — вздохнула она печально. — Там же чичас так интересно! Не у кожном серьяле таки страсти увидишь. Он к ней подбегаить, бухаеся у ноги и кричить на усю хату 'Малашка, ты с дитенком моя навеки!'. Я аж прослезилася от йихних чуйств. Така любофф, ну прям така! А она йому бух на коленку и каже 'Никусик, я твоя навеки, только папочка благословить должон'. Это значитца водяной нашенский. Ну и правильно, энто же как без батькового благословения то жить?
— А как дитенка без благословения сделать так это нормально? — возмутилась бабуля.
— Не, не нормально, но усеж! А так интересно шо у них дальше буде, а ты меня забрала, — Никитична расстроено посмотрела на меня, а потом на бабулю. — А може я пойду? Може им там чаек сделать нужно или там борщу разогреть? Ведь мужик не жрамши с утра, усе ж у дороге был, да и девка наша беременна. Тоже могет захотеть вкусненького.
— Сидеть! — рыкнула бабуля на пятящуюся к двери Никитичну. — Какой мужик не жрамши? Вампир он! Вампир! Ты ему шею немытую опять подставлять будешь?
— Да не, — стушевалась Никитична. — Это я так, просто.
— Вот сиди и не дергайся. Можешь за мой ноутбук сесть и початиться, если хочешь. Но туда я тебя в ближайший час не пущу, и не надейся.
— Злая ты Настасья, — сказала Никитична, наверно от расстройства не коверкая слова диалектом.
— А Вы не видели, Ник сам приехал? — спросила я у них обеих.
— Да не, другий у машине сидит.
— Так чего же вы молчите-то? — возмутилась я. — Нужно Рема в гости пригласить.
— А и правда, — сказала бабуля. — Зови этого оболтуса недогадливого.
Я накинула на плечи куртку и выскочила на улицу к припаркованной рядом машине.
— Рем! — взвизгнула я от радости, — Ремушка!
— Раська! — крикнул парень радостно, выскакивая из кроссовера и тиская меня в вампирьих объятиях. — С днем рождения, маленькая!
— Спасибо, родной.
— Это сколько тебе сейчас стукнуло?
— Женщинам такие вопросы не задают, — сказала я чуть смутившись. — А вообще-то я теперь совершеннолетняя, мне уже двадцать один.
— Ух, ты! Здорово! А как отмечать будешь?
— Ммм, еще не знаю, наверно с бабулей сегодня, а потом с родителями, но это уже после нового года.
— Как-то это не особо весело звучит, — удивился он. — А может мы тебя заберем вместе с Маланьей да и кутнем по полной?