Про свои эксперименты на почве зельеварения я тоже не забывала, отведя под это дело часть кухни. В шкафчиках в тканных мешочках хранились собранные мной травы и специально купленная посуда, которую я использовала для приготовления очередного зелья или настойки. Каждое лето я вместе с бабулей собирала травы и коренья, пополняя и так не маленький запас. А что делать? И у трав есть срок годности. Поэтому первое с чего мы с бабулей делали после моего очередного приезда, это была ревизия всего что есть, а потом составление списка, что и в каком объеме нужно собрать, учитывая бабулину практику, да и мои потребности тоже. Ну а потом шли в поле или лес и в зависимости от того какая трава поспела, собирали, затем сушили и сортировали по мешочкам и баночкам.
Не забывала я и о семейных книгах по зельеварению, рецепты, которые там встречались, были иногда настолько интересны не только своим составом, но и результатом, что я только диву давалась, как у моих предшественниц хватило ума соединить, казалось бы несоединимое, а главное получить результат, да еще и какой! Был там и рецепт омолаживающего зелья для ежедневного умывания, которое давало реальный эффект разглаженных морщин и подтянутого подбородка. С ним-то я и решила как-то поэкспериментировать. Не буду описывать, что да как я делала и какие травы использовала, все-таки семейная тайна, но старая и больная кошка деда Ивана, после того, как мы ей с бабулей скормили капельку зелья, стала котенком, да и окрас сменила с рыжей на белый. Бабуля, видя такое дело, слила получившееся зелье в пузырек из темного стекла да и спрятала от греха подальше. Рецепт мы с ней записали в ту же книгу и тоже спрятали.
Часть лета я проводила в Крюковке, а часть у родителей в загородном доме, возясь с любимым братишкой Кирюшей. Малыш был замечательный, улыбчивый и ласковый шкодник, которому до всего было дело. Он унаследовал от обоих родителей только лучшее: обстоятельность отца, любознательность и неугомонность маман, и представлял из себя этакого маленького мужчину, который своими 'почему?' планомерно изводил окружающих. Потом, после получения ответов на свои вопросы на время затихал, уж не знаю, что шевелилось у него в головке, но выводы, которые он озвучивал через пол часика, поражали своей нестандартностью и логикой. В общем, мальчик рос умненьким, что не мешало ему, как и всем детям шалить от души. В возрасте полугода родительница возила братика к бабуле на предмет обнаружения магических способностей. Но бабуля так ничего такого и не увидела. Но это наверно и к лучшему. И в обычной жизни можно огрести кучу проблем из-за собственной глупости, а уж, какими они могут стать, если есть магические способности — одному богу известно.
Училась я на медфаке с удовольствием. Некоторые предметы мне были знакомы еще по школе пани Орыси, некоторые были новыми. Первые два курса изобиловали общими дисциплинами, такими как история, математика, биология, химия и т. д. Были и спец. дисциплины. Самое большое впечатление на меня произвел анатомический зал. Нет, не тела умерших, лежащие на столах, а люди, которые эти тела препарировали. Таких циников я еще не видела. Они могли совершенно спокойно шутить, есть, и читать возле препарируемого тела. В первый раз, когда я там побывала на занятии, вылетела из зала вся зеленая и долго приходила в себя, сидя на лавочке и пытаясь не попрощаться с завтраком. Второй раз, уже зная, что увижу, держала себя в руках лучше. А вот на третий раз смогла присмотреться к тем, кто вел у нас занятия, и была ошарашена, увидев вампира. Когда он понял, что я догадалась — только весело мне подмигнул и продолжил лекцию. На протяжении следующих сорока минут до окончания последней на тот день пары, я не могла найти себе места от любопытства и беспокойства. Как же, вампир, читающий лекции по анатомии! Жуть! Я еле дождалась окончания занятий и подлетела к нему, в надежде выяснить, что же тут происходит. А оказалось все просто, совет города, куда входили главы вампиров, оборотней и магов из-за участившихся случаев самопроизвольного поднятия зомби, обязал вампиров дежурить по ночам в местных анатомичках. Кто же, как не они лучше всего почует будущую нежить. Чуяли, упокаивали и продолжали там дежурить дальше. А на вопрос, а откуда тут зомби взяться, меня просветили, что оказывается, если в момент смерти человека задевает потоком магии (несанкционированное колдовство, магические поединки и т. д.), то есть большая вероятность, что через пару ночей он поднимется. Вот так. Еще парочку вампиров я обнаружила в пункте сдачи крови. Ну, тут и так все понятно было. Несколько вампиров училось на старших курсах меда. И все эти истории, что днем они спят и боятся солнечных лучей, оказались большим преувеличением. Рожденные вампиры от людей отличались только клычками, специфическими способностями и гемоглобиновой диетой. А вот сотворенные, те да, солнца боялись, но не так чтобы очень, спать могли как днем, так и ночью, чеснок не боялись, а просто не любили из-за тонкого обоняния. А все эти истории про ужас, летящий на крыльях ночи и кровавые бани, были некоторым преувеличением. Ну да, есть и среди вампиров отщепенцы и преступники, но где их нет? Вон у оборотней есть дикие, с которыми они усиленно борются и из-за которых большая часть жутких легенд об оборотнях и возникла. А с вампирами-старшекурсниками я подружилась. Братья Ник и Рем оказались замечательными ребятами, веселыми, занятными, но со специфическим черным чувством юмора, на которое отложила неизгладимый отпечаток их специализация. Они собирались быть судмедэкспертами, а на вопрос 'почему?' отвечали со всей серьезностью 'если не мы, то кто?'.
Ну, а потом я влюбилась. Нет, не так, Влюбилась, именно с большой буквы в нашего преподавателя физиологии. Если бы на мне не висело несколько защитных бабулиных амулетов, то можно было бы подумать, что это сильнейший приворот. Он был ТАКОЙ! Высокий, стройный, можно даже сказать, поджарый, с хорошо развитой мускулатурой, с редкой проседью на висках, с милыми мимическими морщинками от не сходившей с лица улыбки. От его чуть хрипловатого голоса, разносившегося по аудитории, у меня бежали мурашки по телу. Его обаяние било прицельной наводкой по неокрепшим умам и сердцам юных медичек. Меня утешало только то, что не только я одна была в неадеквате во время лекций Феликса Вениаминовича, такая же реакция была и у всей нашей женской части группы и у некоторых индивидуумов из мужской. Феликсу было чуть за сорок, он был давно и счастливо женат, что впрочем, не мешало поклонницам носиться за ним табунам. А я… я тихо вздыхала в уголочке, пытаясь пережить первую в своей жизни влюбленность. Гордость не позволяла присоединиться к толпе почитательниц. Еще бабуля вбила мне в голову простую истину: лучше быть единственной, чем одной из многих. Поэтому терпела, вздыхала издалека и ждала окончания любовной лихорадки. Она быстро закончилась после сдачи мною соответствующего экзамена. Как только я перестала наблюдать его практически каждый день, накал страстей начал спадать, а концу учебного года сошел на нет. Ник и Рем, наблюдая мои метания, только тихо посмеивались, а потом раскололись. Феликс был на четверть инкубом, а от их магии амулетов еще не придумали. Они меня еще утешали, что мне полукровка или чистокровный не попались, вот там было бы совсем худо. Моему удивлению не было предела. Ну ладно, оборотни и вампиры, я к ним уже как-то привыкла. Но вот инкубы? Откуда бы им взяться? Оказывается мы, ведьмы, ни мало этому способствуем, призывая их из-за грани, а потом сладить с распоясавшимися демонами не можем. Почему-то чаще всего на призывы ведьм отвечают именно инкубы. Вот и гуляют потом по миру такие живые искушения, оставляя за собой шлейф из разбитых сердец, будущего потомства и выпитых душ, у тех, кому особенно не повезло. Отловом таких личностей занимается целый отдел магической безопасности, ну а ведьму, вызвавшую инкуба, если от нее еще что-то осталось, ждала смерть.