Я тихонечко сидела на стуле в углу и старалась не отсвечивать, вдруг бабуля передумает и найдет мне еще работу. А тут такая возможность слинять с ребятами в лес. Братики быстро позавтракали, переоделись для прогулки по лесу и топтались возле выхода из хаты, в ожидании пока я соберу корзину с гостинцами. Через пять минут мы смогли выдвинуться в нужную нам сторону. Лес встретил нас ветерком, запутавшимся в кронах деревьев и солнечными лучиками, пробивающимися сквозь ярко-зеленую, сочную листву.
— Хорошо-то так! — вздохнул Ник полной грудью. — Молодец, Раська, что нас сюда вытащила.
Рем рядом просто довольно улыбался, осматривая ухоженный лес.
— А где твои леший и водяной? Нам до них еще далеко? — спросил неуемный Ник.
— Да нет, сейчас к озеру выйдем, накроем скатерку на поляне и позовем их. Негоже беспокоить лесных хозяев, пока все не готово, — улыбнулась я его нетерпению.
Минут через десять за стволами деревьев показалась водная гладь, а еще через пять минут мы были на берегу озера. Братья замерли в немом восхищении, да и было от чего, озеро представляло собой огромную чашу с кристально чистой водой, обрамленную вековыми деревьями.
— Красота-то, какая! — выдохнул Рем.
— Что есть, то есть, — сказала я, споро расстилая маленькую скатерку и доставая приготовленные гостинцы, когда с этим было покончено, я позвала во весь голос. — Лукич, Михалыч! Вы где?
— Чего голосишь на всю округу? — сказал пенек, стоящий у воды. — Чай не глухие.
— И кого это ты нам, Прасковья, привела? — булькнуло со стороны озера.
— Да вот друзей с вами познакомить решила. Где они еще живого лешего и водяного увидят?
— Это да, — сказал водяной, выбираясь на берег. — Мало нашего брата осталось. Ну, знакомь, коли привела.
— Это братья Рем и Ник, мы учимся вместе на медицинском, — попыталась я представить братьев, не зная, что еще добавить, чтобы не светить их расовую принадлежность.
— Чудные имена-то, какие, прям не людские, — сощурился леший. — Да и человечьим духом от вас не пахнет.
— Это потом и носками? — сострил Ник.
— Ну и ими тоже, да и бледны вы якись, на вомпёров похожи, — не унимался лесовичок.
— Так мы и есть вомпёры, — хохотнул Ник.
— А шо-й то вы по солнцу ходите и не горите? — удивился леший. — Мне у хозяйстве пожары не надова!
— Так мы ж рожденные, мы не горим, — попытался спасти положение Рем. — Мы почти такие же, как и обычные люди.
— Ага, только кровушку пьете, — сказал задумчивый водяной, пожевывая травинку. — Так с чем пожаловали?
— Да вот гостинца вам принесли, не побрезгуйте, — и я указала рукой на скатерку с пирожками и наливкой.
— Настасьина вишневая? — облизнулся водяной.
— Пирожки с капустой? — спросил лесовичек, деловито устраиваясь с краю импровизированного стола.
— Ага, еще и с ягодами есть.
Кажется, лед тронулся. Все-таки путь к сердцу мужчины лежит через желудок. И глубоко не важно, водяной это, леший или вампир. Ты его обогрей, накорми, напои, а потом уже с разомлевшим и довольным веди беседу. Все-таки права была бабуля, когда говорила, что голодный мужик — злой и толку от него никакого. С таким разговаривать — это однозначно заработать головную боль, скандал с перечислением всех своих недостатков и в итоге ничего не добиться. А сытого и вкусно накормленного можно брать голыми руками.
Минут десять над озером раздавалось довольное чавканье и присербывание. Когда Лукич и Михалыч насытились и ощутимо подобрели, можно было продолжить прерванный разговор.
— Так зачем пожаловали? — спросил довольный водяной, оглядывая опустевшую скатерку в поисках затерявшегося последнего пирожка.
— Да вот, я ребятам рассказывала, какая у нас на озере замечательная рыбалка, — начала я издалека.
— Это да, сам рыбу с мальков выращиваю и слежу шоб баланс у озере был между хищной и простой рыбой, — сказал водяной, хитро поглядывая на братьев.
— А можно нам у вас порыбачить? — не утерпел Ник.
— А чего ж нельзя? Можно, коли сетями пользоваться не будете.
— Да нет, мы только с удочкой, мы же ее не есть собираемся, а просто ловить. А улов-то и выпустить можно, — сказал Рем.
— Эй, какой выпустить? Знаешь какую шикарную уху бабуля варит? А какая у нее рыбка жаренная? Пальчики оближешь! Так что все в дом, все в семью! — возопила я недовольно.
Леший и водяной только посмеялись над моими словами, а братья клятвенно заверили, что весь улов торжественно презентуют бабуле. Ребята еще долго общались поводу особенностей местной рыбалки, рыбы, прикормленных мест, а я тихо засыпала под их бубнеж, оперевшись о ствол березы.
— Рась, вставай, пора домой, — Ник не сильно потрусил за мое плече.
— Я долго спала? — спросила я, потирая глаза.
— Да не очень, с часик всего, — сказал Рем улыбаясь.
— Извините, что-то меня совсем разморило, — сил встать не было да и не хотелось. Во всем теле ощущалась расслабленность и нега. И было не важно, что я лежала на сырой земле, я была в родном лесу, рядом привычно шумели деревья, и плескалось озеро, это место на меня всегда действовало умиротворяюще. Все проблемы отступали на задний план, оставалась только я и вековой лес.
Я задумчиво смотрела на небо уже минут пять, и совершенно не обращала на братиков внимание.
— Рась, да что же это такое? Приди в себя! — рявкнул Рем.
Я собрала ноги в кучку, а силу воли в кулак и встала с належанного места, хотя очень не хотелось.
— До чего вы договорились? — буркнула я недовольно.
— Водяной нам посоветовал завтра прийти часиков в пять, он нам такое место покажет! Там рыбы завались! — восторженно выдохнул Ник. — Только о прикормке и червяках нужно не забыть.
— Все с вами понятно. Ладно, пошли домой, а то бабуля ругаться будет.
Вечер того же дня мы провели на редкость содержательно. Братики, как два молодых козл… парнокопытных скакали у бабули по огороду с лопатой в поисках червяков. От их бурной деятельности пострадали грядки с петрушкой и картошкой. Ну, а остальная часть огорода, напоминала военный полигон во время учений с применением артподготовки. Когда бабуля увидела эту картину, она сперва схватилась за голову, а потом за сердце и осела на развороченную грядку.
— Паразиты! — только и смогла выдохнуть она со всхлипом.
Минут пять бабуля собиралась с силами, чтобы просто встать, а потом, поднявшись, двинулась в сторону великовозрастных балбесов.
— Это что? — прошипела она, указывая рукой в сторону развороченного огорода.
— Мы это, червяков копали, — промямлил Ник.
— По всему огороду?
— Ну да, сразу же не нашли, они только вон под теми лопухами были, — виновато прошептал Рем.
— А спросить нельзя было?
— Мы не подумали, — повинился старшенький.
Бабуля только обреченно махнула рукой.
— А что такого? — чуть приободрено вякнул Ник. — Подумаешь, чуть копнули. Ничего же не случилось.
— Ничего? — взревела бабуля раненным бегемотом. — Это называется НИЧЕГО??? Да вы пол огорода разворотили! Ладно, вы петрушку потоптали и раньше времени часть картошки выкопали, так нет же, вы полезли к моим редким травам. Я их из лесу принесла и пока они у меня прижились, знаете, сколько времени прошло? Сколько сил пришлось приложить? Что мне теперь делать?
Ребята только виновато вжали голову в плечи.
— Молчите? Правильно! Убить вас, паразитов, мало! — и она, развернувшись, ушла в хату.
Остальную часть вечера, пока ребята мышками сидели у себя в комнате, я успокаивала бабулю, отпаивая ее чаем с валериановым корнем.
— Ба, ну ты как? — спросила я.
— Уже нормально, но пусть эти паразиты мне на глаза не показываются.
— Они завтра с пяти утра на рыбалку ломанутся и их большую часть дня не будет. Прости их, они не со зла. Просто прожили всю жизнь в городе, овощи не едят, как они растут, не знают. Лечебные травы для них вообще пустой звук, хоть братцы и будущие медики. Даже специализацию себе выбрали — судебную медицину, так что их будущие пациенты — это трупы. Бабуль, не злись на них, ну балбесы, что с них взять? — сказала я, поглаживая ее по плечу.