— Ну что, маленькая, домой? — спросила она.
— Да, давай.
Я кое-как влезла на метлу, ежась от утренней прохлады, и полетела в сторону родной хаты. Приземлились мы на пороге.
— Иди спать, милая, — сказала она печально.
— Бабуль, а…
— Все завтра.
Глава 6
К празднованию Купала братцы готовились основательно. Съездили в город, запаслись спиртным. Все-таки гулять предстоит довольно большим составом, один водяной с семейством чего стоит. А есть же еще и леший с мавками и подслеповатой кикиморой из соседнего болота. Да и еды бы не забыть прикупить. Им-то самим можно будет обойтись парочкой коктейлей на основе крови с добавлением коньяку или водовки. А вот водяной и леший любители покушать. Когда разносолы были закуплены, Ник вспомнил о компенсации для русалки и начал наматывать круги на любимой машине по городу в поисках ювелирного магазинчика, ну или на худой конец, какой-нить галантереи. Вскоре искомый магазин был найден. Но возникла другая проблема: как из огромного ассортимента выбрать то, что уместно было бы подарить малознакомой девушке. Да еще и на глазах у ее родителя. Мда, задача. Но вампир справился, смог, получилось. Хоть через полчаса от предлагаемых ему разных гарнитуров у бедняги рябило в глазах, и начался нервный тик. Слава богу, что он под конец вспомнил, что Маланья желала красненьких бусиков.
— Так что же вы молчали-то, молодой человек? — всплеснула руками измученная продавщица. — Вот то, что Вам нужно!
И достала из недр огромного прилавка замечательный гарнитур из красного коралла. Бусины были одна в одну, затейливо перевиты между собой и создавали эффект воздушности. А небольшие вкрапления речного жемчуга позволяли грамотно оттенить и подчеркнуть красоту кораллов. К бусам прилагались маленькие серьги и тоненький браслетик. Ник залюбовался гарнитуром, представляя, как эта вся красота будет смотреться на русалке. А уж, сколько вызовет восторгов!
— Ладно, хватит уже выбирать, времени осталось совсем немного, только вернуться и в лес, — сказал Рем, с нетерпением поглядывая на разошедшегося младшенького. — Да еще и гемоглобинчиком затариться нужно, а то что-то мы с тобой маленько не подрасчитали.
Ник с осуждением посмотрел на брата и быстро рассчитался за подарок. Следующим пунктом в шопинге братиков был центр переливания крови, где им по талонам, как в старые добрые советские времена, выдали пару литров четверной группы резус отрицательный и третьей положительной.
— Ну, вы и гурманы, — посмотрел на них с осуждением старый вампир. — Этой группы и так не много для переливания осталось, а вы ее просто вовнутрь употребите. Совести у вас нет! А если нам через час кого раненного привезут, а у нас нужной группы нет? Человек же помрет! А, что вам говорить!
Вампир махнул рукой и отвернулся, а ребятам стало стыдно.
— Уважаемый, извините. — Позвал Рем старого вампира. — Не могли бы Вы заменить четвертую первой группой? Ну не знали мы, что у вас такая напряженка. Там где мы обычно кровь забираем, никогда проблем с выбором не было.
— Ладно, — сказал вмиг подобревший вампир. — Вот берите.
Когда и с этим было покончено, ребята загрузились в машину и рванули в Крюковку. В село, они вернулись ближе к вечеру. Покидали в безразмерные рюкзаки снедь и выпивку, и рванули в сторону озера. На любимой полянке они были уже в сумерках. Но темнота вампирам не помеха да и остальным тоже.
— Эй, есть, кто живой? — крикнул Ник.
— Чего шумишь? — сказал подошедший лесовичек. — Чего это у вас в рюкзачках булькает?
— А, это ваш спецзаказ, — ухмыльнулся Рем. — Хенесси. И откуда у вас такая любовь к элитным коньякам?
— Да как-то оборотни тут гостили, да и уважили стариков парочкой бутылок, — сказал леший, пряча улыбку в густых корнях, топорщившихся навроде усов.
— Ааа, понятно. А где остальные? — сказал Ник, высматривая кого-то в озере.
— Чичас будуть.
И, правда, не прошло и минуты, как из озера как тридцать три богатыря, сверкая чешуей и хвостами, показался водяной с семейством. По мере того как русалки выходили на берег, их хвосты трансформировались в обычные ножки… симпатичные такие ножки. Оба братца так и зависли от открывшейся им картины. На берегу стояло больше десятка молоденьких хорошеньких барышень, тела которых были едва прикрыты причудливо переплетенными между собой водорослями и спускающимися ниже колен слегка зеленоватыми волосами. Впереди них, под руку с водяным стояла русалка чуть постарше, видимо его жена.
— Драсти, — заворожено проблеял Ник.
— И вам не хворать, — сказала русалка насмешливо.
— Знакомьтесь хлопцы, это моя половина Катенька, — водяной повернулся к супруге и нежно ей улыбнулся. — А это наши девочки. С Маланьей вы знакомы, а с остальными познакомитесь в процессе. Ночь обещает быть долгой. Ладно, а шо это у вас в рюкзаках?
— Все для вдумчивого празднования, — ухмыльнулся Рем. — То, что и просили, вино для дам, коньяк для мужчин, фрукты и закуска посущественнее.
— Так шо мы стоим? — удивилась Катерина. — Девоньки, а ну разобрали их торбы и быстренько накрыли на стол.
После громового рыка маман, юные русалки с огромной скоростью метнулись к безразмерным 'торбам' братцев, с легкостью их подхватили. Не прошло и минуты, как импровизированный стол был накрыт. Катерина окинула поляну орлиным взором и почесала в слегка спутанных волосах.
— Чегось не хватаить. Михалыч, а ты усю самогонку, шо кузнец у прошлом годе тебе призентовав, вылакав? — спросила она подозрительно.
— Шо ты рыбонька? Как ты могла такое подумать? — заюлил водяной. — Я ж только чуть-чуть.
Ну не признаваться же любимой половине, что та самогонка была давно выпита и забыта, а кузнец, слава богу, совсем недавно подогнал еще пару литров первача. А вот эту партию действительно успел только пригубить.
— Щаз метусь, рыбонька, щаз, если тебе так уж хочется. Все для тебя — расплылся он в умильной улыбке.
Не прошло и минуты как водяной вернулся с на две трети полным пятилитровым бутыльцом.
— От она, родненькая, — сказал водяной, любовно прижимая к широкой груди самогонку. — Ну, шо, по первой?
И набулькал всем окружающим в пластиковые стаканчики. Братцы разбавили это дело кровью и накатили, а потом вздрогнули от забористости местного первача. Ух! Пробрало! Какой тут коньяк? Его нужно пить вдумчиво, катая на языке, чувствуя и наслаждаясь тонким послевкусием. Он нежно обволакивает сознание и настраивает на созерцательный лад. Толи дело водка или качественный самогон? Какое там послевкусие? Какое созерцательное настроение? Она проносится по пищеводу со скоростью кавалерийской атаки, безжалостно выносит мозг и заставляет людей или нелюдей совершать поступки, на которые без столь сокрушительного допинга они бы не решились ни в жизнь! Причем, вкусив в начале вечера столь крепкий напиток, выпить что-то другое уже не тянет.
Под чутким руководством местного тамады-водяного присутствующие по старому русскому обычаю вздрогнули и накатили три раза, только после этого позволили себе закусить вампирьими разносолами, и за столом полилась неспешная беседа.
— А где ваши мавки с кикиморой? — удивился чуть осоловевший Ник.
— Чичас будуть. Бабы, шо з них узять, тху! Прихорашиваются, когда я уходив они ще венки доплетали, на суженого погадать решили, бисови диты! Якой йим сужений! Каждой дурище уже не меньше трехсот годков стукнуло, а усе туда же, почковаться! Ууу, бабы.
И, правда, после экспрессивной речи лесовичка народу на полянке прибавилось. Из-за деревьев появились зеленоватые хрупкие девы в веночках и в рубахах, сплетенных их трав. Следом за ними ковыляла старая кикимора. Бабулька была презанятная, личико в бородавках, старые ножки колесом, пузик еле прикрыт травяной юбочкой и кофточкой, на ногах старые армейские сапоги сорок пятого размера. А на груди бусики из птичьих косточек. Как только она на манер южноафриканских племен себе чего-то в нос не вдела, непонятно.