И еще я понял, что если меня тут поймают, я вполне могу разделить их судьбу.
Во всяком случае, других ужасных трофеев на воротах не висело. Возможно, Фреда и все прочие все еще были живы и сидели где-нибудь в тюрьме. Мне оставалось лишь надеяться.
Идти мне было некуда, и планов у меня никаких не было, кроме самого простого: остаться в живых. Я зашел в знакомую маленькую таверну и устроился в уголке. Там, потягивая пиво, я с интересом слушал сплетни и разговоры о недостатках и ошибках Утора. Наших родственников не упоминали — никого, кроме отца, но вот его поносили и проклинали постоянно.
Потом посетители принялись рассуждать, что король должен делать — или чего не должен, — дабы защитить Хаос. Некоторые в открытую заявляли, что король Утор должен уступить престол кому-нибудь из своих сыновей.
«Он слишком стар», — сказал какой-то человек.
«Он больше заботится о своих дворцах, чем о своем народе», — сказал другой.
Прочие подхватили эту мысль. Потом разговор свернул в новое русло: как следует казнить отца, когда его наконец поймают. Самой творческой идеей было предложение медленно размолоть его в фарш, начиная с пальцев ног.
Прикончив свою выпивку, я покинул таверну и снова отправился бродить по улицам. Толпы стали больше, а их настроение — мрачнее. Похоже, приближалась новая буря: воздух потемнел и в нем стало чувствоваться странное давление — вроде того, которое я испытывал дома. Вовне. Напряжение все возрастало.
В конце концов появились стражники. Они двинулись к самой большой группе, выкрикивая: «Очистить улицы! Приказ короля — немедленно очистить улицы! Расходитесь по домам, или будете арестованы!»
Протестовать никто не посмел, но многие бросали на королевских солдат гневные взгляды, и я заметил, что некоторые клали руки на рукояти мечей или ножей. Думаю, если бы кто-то осмелился начать, толпа взбунтовалась бы.
Но пока что все стали расходиться. Через двадцать минут улицы опустели — теперь только редкие прохожие шли куда-то по личным делам.
Я откололся от остальных и решил поискать укрытие в развалинах прежде некогда роскошного дома. Я нашел местечко, где сохранились две угловые стены и часть второго этажа, и спрятался там очень вовремя — налетела буря.
Впрочем, ей было далеко до тех бурь, которые я наблюдал у нашего дома. Стены и земля вздрагивали; цвета стекались в лужицы у меня под ногами, а свет творил что-то странное с моими глазами: он мерцал и пульсировал, и шел волнами, от которых я перестал ориентироваться в пространстве.
Когда из осыпающихся стен начали вываливаться камни, я заполз под стол. Он и оберегал меня в течение следующего часа.
Буря закончилась быстро. К тому времени, как я достаточно пришел в себя, чтобы выбраться из развалин, на улицах глашатаи начали выкрикивать новости: пятьдесят тысяч убитых; охота на отца продолжается; схвачен еще один сын Дворкина. Мне стало интересно, кто бы это мог быть.
На площади Триффик разъяренная толпа жгла чучело отца. Я никогда еще не видел, чтобы столько народу хотело нашей смерти. Не чьей-нибудь, а нашей.
Следующую неделю я провел во Владениях Хаоса, старательно поддерживая свою маскировку. Я слушал новости и старался держаться потише. Несколько раз со мной пытались связаться через Карту, но я игнорировал эти вызовы. Теперь, когда столько колод попало в руки к королю Утору, я не мог доверять никому.
Я исподтишка навел справки касательно наших старых друзей, чтобы выяснить, на чьей они стороне. Все они отвернулись от нас. Мне не к кому было обратиться за помощью. По ночам я несколько раз пытался связаться с членами семьи — с тобой, с Блейзе, Фредой, Коннером. Несколько раз я даже пытался вызвать отца. Я знал, что отец все еще на свободе, поскольку ходили слухи, будто он собирает армию для нападения на Хаос. Но он так и не ответил.
К несчастью, усилия по поддержанию маскировки оказались чересчур велики для меня. Однажды, когда я шел ко дворцу — я наведывался туда каждый день, посмотреть, не казнили ли еще кого-нибудь из нашей родни, — мое поддельное лицо сползло. И, должно быть, кто-то меня узнал. Во всяком случае, стражники кинулись за мной, и их псы прямо надрывались от лая, взяв мой след, а мне негде было спрятаться.
Я бежал в самую глухую Тень Хаоса. Я использовал все фокусы, какие только мог придумать, чтобы сбить их со следа. Я пересек Страну между Тенями, потом прошел через Стигийские врата в Эллисиом. Я проехал на диком камне через Безумные земли и прошел через Лирическое Горнило. Там я чуть не умер от жары — а погоня все не отставала.
Если бы не гончие, я, возможно, и смог бы ускользнуть. Но они встали на мой след и не собирались сходить с него. Как бы быстро я ни мчался и как бы далеко ни забежал, их лай продолжал меня преследовать.
Я пешком пересек Голгульские пустоши, несколько раз возвращаясь по собственным следам и проходя через Меньшие катакомбы, но ничего не помогало. Я выиграл несколько часов, пройдя по краю Бездны, но и только. В конце концов они догнали меня в Кузне Драак-Бал.
Тогда я и начал пробовать все Карты, какие только у меня остались. И в конце концов дотянулся до тебя, Оберон. На свое счастье.
— Вот и вся моя история, — подытожил Эйбер. — Не очень впечатляющая, согласен, но благодаря тебе я ускользнул из рук Утора, а это чего-то да стоит. Но не благодаря Блейзе.
Он одарил ее мрачным взглядом.
— Там, где находилась я, тоже было небезопасно, — сказала она. — Если бы не Оберон…
Я кашлянул и жестом попросил Джамаса подать еще порцию выпивки. Трактирщик молча наполнил наши кружки. Он слушал историю Эйбера с недоуменным видом, но, подобно всякому хорошему хозяину постоялого двора, знал, когда следует держать рот на замке. Я кивнул с молчаливым одобрением. Возможно, мне удастся убедить Джамаса с сыном переселиться в мое будущее королевство в Тенях, когда мы начнем вербовать туда поселенцев. Я повернулся к Блейзе.
— Кто-нибудь пытался связаться с тобой через Карты, пока ты находилась у тети с дядей?
— Да, почти каждый день. — Блейзе пожала плечами. — Я не отвечала на вызовы. У меня было не то состояние, чтобы с кем-нибудь говорить. Впрочем, это мне не сильно помогло — посланцы Утора все равно до меня добрались. А что? Это важно?
Я задумался.
— Полагаю, да. Король наверняка пользовался Картами, чтобы отыскать всех членов нашей семьи. Если бы ты ответила, возможно, он определил бы твое местонахождение раньше. Должно быть, именно так они и переловили остальных.
Со двора донесся стук копыт. Я взглянул на Джамаса; тот деловито протирал дальний край стойки тряпкой и слушал нашу болтовню.
— Ваш сын? — спросил я.
— Ага, — с улыбкой отозвался он. — Бьюсь об заклад — он везет дока Хэнда. Док быстренько приведет вашего папашу в порядок, не сомневайтесь.
Тут наверху послышался грохот. Мы с Эйбером испуганно переглянулись.
— Отец! — воскликнули мы хором. Я вскочил и рванул вверх по лестнице, а брат понесся за мной по пятам.
10
Я влетел в комнату, на ходу выхватывая меч и принимая боевую стойку. И обнаружил, что отец стоит рядом с кроватью и смотрит на меня дикими глазами. Он опрокинул умывальник — это и был всполошивший нас грохот. Синий таз грохнулся на пол, и теперь пол был покрыт черепками и грязной водой.
Сзади меня притормозил Эйбер.
— Папа! — позвал я. — Как ты себя чувствуешь?
Я осторожно шагнул вперед, опуская меч. Отец не достал оружие через Логрус, и я расценил это как добрый знак.
— Где он? — резко спросил отец.
— Кто?
— Теллопс, мальчик мой! Мы только что поспорили…
— Его здесь нет, — быстро сказал я. — Ты был болен. Долго лежал без сознания. Несколько часов.
— Несколько часов? Быть не может! — Отец тяжело опустился на край кровати и покачал головой. — Что он со мной сделал? Сколько это продолжалось?