Я вздохнул. По крайней мере, это буду организовывать не я. Да, достать при помощи Логруса бутерброды с холодным ростбифом и пиво было бы куда проще.
16
Время близилось к полудню, когда наш обоз двинулся в путь. Шестнадцать крепких повозок — и мы с Эйбером верхом — выехали из города. Наша свита разбухла до восьмидесяти шести человек. Двадцать из них составляли землемеры, направленные архитекторами; им предстояло сделать все предварительные измерения и наброски. В число прочих входили разнообразные слуги, которым предстояло ставить шатры и разбивать лагерь, повара, официанты, стюард-виночерпий и еще дюжина человек, роль которых осталась для меня загадкой.
Лишь отец не пожелал присоединиться к нам, заявив, что ему надо заняться своими делами. Вечно он со своей таинственностью и скрытностью! Ну и ладно. Прямо сейчас он нам не особенно нужен, а у меня имелась его новая Карта, так что я вполне способен был дотянуться до него отовсюду.
Нам потребовался час, чтобы добраться до нашего будущего дома. Повозки изрядно замедляли продвижение. Но когда впереди показались знакомые холмы и леса, я почувствовал, как сердце мое забилось быстрее, и пришпорил коня. Эйбер поспешил нагнать меня; мы бок о бок с ним спустились с горы и оглядели раскинувшийся перед нами нетронутый берег.
— Вот оно! — сказал я.
— Чудненько. — Эйбер повертелся в седле, глядя во все стороны. — Я хочу комнату с видом на юг. И чтобы было много окон.
Я хохотнул.
— Ну так что, пойдет?
— Не то слово! Отличное место!
Я внимательно взглянул на Эйбера.
— Как ты себя чувствуешь? Не устал? Не поплохело?
— Э? Само собой, отлично.
— Никакого дурного самочувствия?
— Нет… а что, должно быть?
Я улыбнулся с облегчением:
— Я боялся, что здесь всем будет нехорошо, как Блейзе.
Эйбер указал вниз, на повозки, только-только подъехавшие к подножию горы.
— Сейчас она выглядит прекрасно, насколько я могу видеть.
Я приставил ладонь козырьком ко лбу и пригляделся к Блейзе, а заодно к Коннеру и Фреде. Никто из них, похоже, не собирался лечь и уснуть, и это обнадеживало.
Эйбер привстал в стременах, помахал рукой и крикнул: «Э-ге-гей!»
Фреда помахала в ответ. Все выбрались из повозок и направились к нам. Тем временем слуги принялись все выгружать и расставлять столы для обеда.
Черед десять минут наши сестры и брат присоединились к нам. Блейзе была бледна; ей, похоже, нездоровилось, но не настолько, как прежде. Коннер с Фредой запыхались, но чувствовали себя неплохо.
— А ты хорошо выглядишь, — сказала мне Фреда. — Просто-таки сияешь. Вы с этим миром явно пребываете в согласии.
Я рассмеялся.
— Это место… оно у меня в крови. Здесь я чувствую себя сильным — куда более могущественным и живым, чем где бы то ни было.
— Это все Узор. Соседство с ним. — Фреда медленно повернулась, изучая окрестности. — Здесь все… иначе. Не так, как в Хаосе. Не совсем так, как в Джунипере. Здесь присутствует нечто могущественное… какая-то энергия… и я ее чувствую.
— Здесь лучше, — сказал я.
— Иначе, — повторила Фреда.
— Наслаждайся здешними местами, пока они есть, — со вздохом заметил Эйбер.
Я взглянул на него.
— Что ты имеешь в виду?
— А ты что, вправду считаешь, что король Утор позволит нам обосноваться здесь? Он немедленно выступит против нас.
— Ты забываешь, что это мой мир, а не его, — заметил я. — Он питается силой, которая заключена во мне. Здесь я чувствую себя, словно бог. Так что пускай Утор приходит — я убью его и повешу его голову над воротами моей крепости!
— Крепость? Ворота? — Эйбер медленно огляделся, рассматривая пустое пространство. — Утор не станет ожидать, пока мы построимся. Бьюсь об заклад — он уже собирает войска.
— Это не имеет значения, — сказал я. У меня заработало воображение. Башни… стены… бастионы… Здесь, на склоне этой горы, вырастет целый город! Мы приведем сюда столько рабочих, сколько потребуется. Мы можем выстроить новый Джунипер за год.
— Не Джунипер, — резко произнесла Фреда. — Джунипер принадлежал отцу. Построй здесь свой город, Оберон. Наложи на него свой отпечаток.
Мой собственный город… да. Я видел его в своем воображении. Высокие башни, реющир гордые знамена. Каменные стены, сияющие белизной в лучах восходящего солнца, окружающие прекрасный город с красными черепичными крышами и мощеными улицами. А внизу раскинулось море, и солнечные блики сияют на волнах, словно янтарь…
— Янтарь… — прошептал я. — Амбер…
Это слово показалось мне подходящим. К тому же оно хорошо перекликалось с Джунипером… гордое и дерзкое продолжение отцовских традиций.
— Амбер? Неужели ты не в состоянии придумать ничего лучше? — поинтересовался Эйбер. — Скучновато как-то. Может, лучше Эйбертон? В этом имени точно есть отпечаток индивидуальности!
— Нет, — бесстрастным тоном произнесла Фреда.
— Ну тогда просто Эйбер. Так короче.
— Ненамного, — заметил я.
— Ни в коем случае! — сказала Фреда.
— А может, тогда Оберония? — не унимался Эйбер. Он ухмыльнулся мне. — Что скажешь, братец?
Я не выдержал и рассмеялся:
— Пожалуй, Оберония мне нравится.
— Нет, — твердо произнесла Фреда. Она повернулась ко мне и с упрямым видом скрестила руки на груди. — Не потворствуй ему, Оберон. Стоит тебе позволить, и он примется валять дурака.
— А может, Фредания? — с понимающей ухмылкой поинтересовался Эйбер.
Фреда одарила его свирепым взглядом.
— Нет! Этот мир будет назваться Амбер. Разговор окончен.
— Мне нравится это название, — сказал Коннер.
— И мне тоже, — поддержала его Фреда.
— Значит, решено, — сказал я. — Мы назовем его Амбер. Это имя ему подходит, и оно мне нравится.
— Никакого чувства юмора… — пробормотал Эйбер.
— Решено. — Фреда вздохнула и посмотрела вдаль. — Теперь перейдем к более сложным делам.
— Все мы знаем, что нападение произойдет, — сказал я. — Вопрос лишь в том, когда.
— Может, затевать здесь строительство — не такая уж хорошая идея, — сказал Эйбер. — Отец готовил Джунипер сотню лет и все равно не смог удержать его.
— Значит, нам следует построить Амбер так, чтобы он мог противостоять большим силам, — сказала Фреда. — Мы знаем, с чем нам предстоит столкнуться. На этот раз мы будем готовы.
Эйбер покачал головой:
— Это легче сказать, чем сделать.
— Просто построить более высокие башни и более прочные стены недостаточно, — сказал я. — Я видел, что способен натворить изначальный Хаос. Если Утор высвободит его здесь, эту Тень не спасет ничто.
— Но не можем же мы прятаться, как дикие звери! — воскликнула Фреда.
— А я и не говорил, что мы будем прятаться. — Я сглотнул, устремив взгляд вдаль. — Нам нужен дом. Место, где мы сможем составлять планы и собирать силы. Если война неизбежна, то я не намерен ждать, пока она придет ко мне. Мы нападем первыми.
Эйбер ахнул:
— Напасть на Владения Хаоса? Ты что, рехнулся?
Я спокойно взглянул на него.
— Я серьезен, как никогда. Если уж я вынужден сражаться, я буду делать это на своих условиях. Если Утор имеет шпионов в Амбере, я заведу шпионов в Хаосе. Если он собирает армию, чтобы напасть на нас здесь, мы нападем на него первыми. Я — не наш отец. Я намерен сражаться, и я намерен победить. Неважно, какой ценой.
Фреда как-то странно посмотрела на меня.
— Я вижу в тебе нашего отца, — сказала она. — Но еще и нечто иное. Нечто большее.
— У меня есть еще и мать, — напомнил я ей, думая про единорога, которого я видел уже трижды. Я почти поверил в утверждение отца, что это полумифическое создание произвело меня на свет. — Если мои подозрения соответствуют действительности, она более чем примечательна.