— Прошу прощения, сэр, я хотел поскорее доложить информацию, а дорога через поле…
— Да-да, вы хотите сказать, что вражеский патруль выскользнул из крепости?
Громин изумленно уставился на него:
— Да, сэр. Вы уже знали?
— Я предполагал что-то в этом роде, — усмехнулся он, чувствуя, как нарастает возбуждение при мысли о скором столкновении между Анимусом и Противником, ибо эта война — дело их рук, и время близится.
Однако ему пришлось дольше обычного полностью внедряться в тело хозяина. Он еще не совсем освоился, и радость была отчасти подавленной. Это беспокоило Анимуса. Пока он чувствовал, что его личность каким-то странным образом сливается с личностью фон Штанга. Возможно, во время их последнего воплощения, в нью-йоркской роще, Противник был прав, и он нуждается в переподготовке.
Но с этим он разберется позже, после того как кто-то из них «погибнет». А это, по всей вероятности, произойдет сегодня. До сего дня они посылали людские волны сражаться друг с другом или использовали психическое доминирование, дистанционные телепатические призывы, заставляющие генералов отдавать соответствующие приказы. Но теперь пора столкнуться лицом к лицу.
— Громин, я составил список людей, которые будут нас сопровождать. Мы должны перехватить вражеский патруль. Они воображают, будто сумели смыться из крепости, чтобы избежать сражения или шпионить за нами. Мы покажем, как они были не правы!
На деле фон Штанг — Анимус — отвел войска от юго-западного угла крепости, чтобы Противник смог выпустить патруль.
Уже через полчаса шестеро тащились за Громином и фон Штангом по грязной дороге. Заледеневшие винтовки оттягивали руки. Солдаты удивились, узнав, что полковник сам собирается их вести. Полковник во главе патруля, тоже с винтовкой в руках, не говоря уже о пистолетах… неслыханно!
Ландшафт вокруг Вердена был идеальным для следующего столкновения. Великолепной военной драмы, которой предстояло развернуться на глазах противоборствующих сторон. Они любили тщательно воспроизводить пейзаж битвы, но и старались принимать спонтанные решения, касающиеся поединка. Возможно, он еще удивит Противника, удержавшись от драки. В конце концов, это не последний эпизод войны. Фон Штанг может уклониться в последний момент, а позже нанять убийцу для Фалькенхайна и с помощью психического доминирования самому стать главнокомандующим. Битву можно продлить еще на пару лет.
Да. Они с Противником устроят хорошую схватку, но он предпочтет удалиться, прежде чем случится непоправимое… если события не будут развиваться чересчур быстро и фатально — для него.
Но битва может захватить его. Он не успеет уйти вовремя. Хотя если эта окажется роковой, будет ведь и другая. В других телах. Они проделывали это в течение двух тысяч оборотов планеты вокруг солнца, и возможности затеять войну еще далеко не исчерпаны…
Он ощутил, как поднимаются в нем волны радостного возбуждения, нараставшего по мере того, как они подходили к месту столкновения. Но, несмотря на разгоравшееся пламя предстоящего поединка, он на каком-то более низком уровне все еще чувствовал смутное беспокойство. Как раз перед тем, как внедриться в зародыш, позже ставший фон Штангом, он ощутил странную тоску. До чего же утомительно — такая тесная связь с воплощением. И все же инстинкт-матрицы в мозгу примата придавали поединкам куда большую остроту. Давным-давно Противник и Анимус, воплощенные в двенадцатиногие создания водной планеты под тройным солнцем, схватились в грандиозном поединке в одном из подводных каньонов того мира, и это дало обоим невероятное удовлетворение: комбинация репродуктивного экстаза и жестокой кровавой схватки; разлетающиеся во все стороны оторванные конечности, расплывающиеся по воде красные пятна, сложный синтез тактики и стратегии.
Но тогда им не хватало раскаленной добела свирепости и дикарства, той неистовой изобретательности, которую они нашли в приматах этого мира. Здешние обитатели оказались новой ступенькой, что давало увеличение интенсивности ощущений, и Противник и Анимус продолжали состязание на этой планете, что давало куда больше возможностей для игры: бесконечные воплощения, жизнь после жизни, регистрация всего происходящего в сенсорных узлах для дальнейшего анализа. Гораздо более позднего анализа: срок жизни существ их расы обычно насчитывал свыше полумиллиона земных лет.
Но, возможно, они оставались здесь слишком долго. Фон Штанг… Анимус чувствовал, как что-то влечет его к ярко выраженному сближению с приматами: а это совершенно неестественно. Легкое внутреннее подталкивание. Неужели психическое доминирование? Именно из этой области?
— Герр полковник, я вижу движение в зарослях, — прошептал Громин, возвращая Анимуса к действительности.
Там, к северу, на сжатом поле, можно было различить ноги в сапогах, едва заметные между высокими стеблями соломы и кустами на краю поля. Противник и его солдаты. Они, похоже, пробирались к прогалу между кустами, в дальнем углу поля.
Анимус отдал приказы. Его люди бесшумно подобрались к ближайшему концу зарослей, откуда полковник фон Штанг и капрал Громин поспешили на поле и, пригнувшись, побежали вдоль кустов к прогалу. По плану Анимуса его люди на дороге должны были вызвать на себя огонь Противника и вести непрерывную перестрелку. Противник ретируется через прогал, потеряет бдительность и налетит на пули Громина и полковника.
Но Противник повел пальбу первым. Его солдаты залегли и стали стрелять через маленькие просветы между ветками и стволами. Пули ложились совсем близко от фон Штанга. Одна вонзилась Громину в горло. Он крутанулся на месте, уронил винтовку и, зажимая рану, из которой хлестала кровь, повалился на мокрый торф.
Жаль. Он был весьма полезным орудием.
Анимус выстрелил в ту сторону, откуда прилетела пуля, бросился к прогалу пошире и услышал винтовочный огонь с дороги, за кустами: его люди палили в солдат Противника. Раздались крики раненых.
Он добрался до высокого пня рядом с кустами, упал на колено, перезаряжая винтовку, в надежде пристрелить кого-то из людей Противника, а может, ранить и самого Противника (но не убить). Сердце его колотилось, кровь кипела, восхитительная энергия, воплощенная в тело низкоорганизованного примата, бурлила в нервной системе…
И тут он увидел гранату. Одна из новых «бомб Милла» с рубчатой поверхностью. Такими пользовалась британская армия. Кто-то бросил ее в тридцати футах от того места, где стоял Анимус, и он успел спрятаться за пень.
Но вместо того, чтобы упасть и взорваться недалеко от него, граната остановилась в воздухе и сменила направление.
— Погоди! Так не полагается! — завопил он, когда, в отрицание всех законов физики, граната поплыла в его сторону.
Он попытался бежать, но граната снова сменила направление, последовала за ним… и взорвалась прямо над его головой, оторвав ее от тела.
— …Говорю тебе, я ничего не делал с гранатой. И вообще я тут ни при чем, — настаивал Противник.