1) Вы из России обычно уезжали во Францию на Рождество и Новый год (да еще летом в Виши) (по-моему, Вы именно так мне говорили). Верно ли это?
2) В этот же сезон (зимой) поехали в Париж также в 1905-ом году (год декабрьского восстания). Верно ли это?
3) Морозов Вас посетил в Париже в 1905 году незадолго до того, как уехал на Ривьеру, где и покончил с собой? Верно ли это?
4) В другое время года Вы в 1905-ом во Францию не уезжали? Верно ли и это?
Простите, что славлю вопросы так лапидарно, но все остальное, гораздо более интересное, Вы мне об этом уже рассказывали. Я все тогда записал. Если Вы можете ответить, то просто в письме поставьте номер моего вопроса (у меня ведь есть копия этого письма) и ответ: «да» или «нет». Заранее сердечно благодарю.
Искренно Вам признателен и за присылку интересной статьи Суварина. Кажется, сегодня Вы сообщаете, что прислали мне также его письмо к Вам? Статью я получил, но письма не получал.
Если завтрак в честь Абрама Самойловича еще не состоялся, пожалуйста, передайте ему и друзьям наш самый сердечный привет. Был ли и повод для завтрака? Хотя в поводах никакой надобности нет. Да, жаль, очень жаль, что я не могу участвовать.
Вчера я встретился здесь со Столкиндом (Абрамом Яковлевичем). Он вскользь сказал мне, что, как всегда, послал Вам новогоднее поздравление — и ответа не получил. Если б Вы хотели написать ему карточку, то его адрес: [пропуск в тексте].
Новостей никаких нет. Получил письмо от Екатерины Дмитриевны. Пишет, что необычайно устала. Превосходны, по-моему, ее воспоминания в «Новом Журнале».
О Марье Алексеевне давно сведений не получали. Надеемся, она чувствует себя неплохо?
Шлю Вам самый сердечный привет, самые лучшие пожелания.
Машинопись. Копия.
BAR. 6. F. Carbons of letters to V.A. Maklakov from M.A. Aldanov, 1955-1957.
М.А. Алданов. Один из последних снимков.
Фото предоставлено Бахметевским архивом Колумбийского университета
B.A. Маклаков — M.A. Алданову, 16 февраля 1957
16/II [1957[2055]]
Дорогой Марк Александрович!
Вы меня очень ободрили тем, что мое письмо, хоть не полностью, разобрали. А то жизнь меня обрекала на «одиночество». Моих писем никто не читает, а по телефону я не понимаю, что мне говорят. А главное, что у меня нет помощницы, секретарши, переписчицы, и я серьезно думаю о том, чтоб сложить с себя все обязанности по Офису, и напоследок жизни — отказаться от работы, и только смотреть, как другие работают.
С ONU и Сувариным дело как будто уладилось. Я заподозрил, что моего письма Вы не получили, и приписал это доставке. В этом я, очевидно, ошибся; но мое ответное письмо Столкинду пропало; я поневоле ограничиваю переписку, иногда посылаю карточки, но отмечаю на письме, когда дал ответ. Так было со Столкиндом. Но ответ не дошел. Он ничего не потерял, но эти недоразумения мне все-таки портят кровь.
Отвечаю о Морозове. Начиная с 90-х годов я ездил за границу три раза в году: Рождество, Пасха и лето; всегда всюду ехал через Париж. Так, очевидно, было и в 1905 г. На Рождество, т. е. зимой, я всегда ездил на Ривьеру, Beaulieu в гостиницу Metropole (не Бристоль). Морозова мельком видел в Париже, совсем расстроенным. Не он ко мне пришел, а я к нему, узнавши, что он в Париже; мы были с ним очень близки, как соседи: он купил имение, принадлежавшее И.А. Яковлеву, отцу Герцена, в 3 верстах от меня. Но в Париже я говорил не с ним, а с его женой Зинаидой Григорьевной, кот. после его смерти вышла замуж за Мос[ковского] градоначальника Рейнбота[2056]. Не помню, ездил ли я еще раз на Ривьеру в 1905 г. Ведь это не было обязательно. Но отношения Морозова с Горьким, а через него и с революцией — кругом были большой сенсацией, даже если [б] не закончились так трагически.
Завтрак у Альперина был сегодня. Но он вышел очень бледным; были Титов, Рубинштейн, Тер-Погосян и я. Новостей от завтрака никаких не было; просто давно люди не виделись по разным причинам.
Сестра все еще в больнице; вопрос о комнате благополучно устроился; она опять одна. И ухудшение ее здоровья, т. е. самочувствия, и слабость объясняют декальцификацией позвоночника, а не последней операцией опухоли. Но все это еще не достоверно, и пока нет речи о ее возвращении домой.
Неужели письмо не разберете, хоть я только отвечал на Ваши вопросы.
2056
Рейнбот Анатолий Анатольевич (1868-1918), генерал-майор (1906), московский градоначальник в январе 1906 — декабре 1907 г., муж З.Г. Морозовой в 1907-1916 гг.