– Ты не видишь, что мы разговариваем? – высокомерно проговорила Тория.
Я слегка растерялась. Еще минуту назад рядом со мной сидела вполне нормальная девица, пусть и с несколько отличными от моих интересами. А теперь – записная стерва, презрительно цедившая слова через губу. Она настолько напомнила мне высокородных студентов обители из той, исчезнувшей жизни, что меня передернуло. Но откуда такая перемена? С Лирой-то Тория общалась вполне нормально, и как подсказывала память, даже до того, как узнала про «очищение». А ведь у Лиры тоже происхождение не самое голубокровное…
Додумать я не успела. Память, доставшаяся в наследство, проснулась, как всегда, неожиданно. Оказывается, кровушка, текущая в жилах моей новой тушки, голубоватым отливом таки обладала. Правда, именно что отливом. К лордам мое семейство отношения не имело. Более того, папенька еще и «запятнал» свое имя таким презренным занятием, как торговля. Но тем не менее два десятка поколений предков и герб, отмеченный во всех геральдических списках, у нас имелся. А вот действительно темных по местным меркам пятен вроде бастардов или безродных среди дедов-прадедов не было. И это сразу ставило меня на ступень выше Тории с ее отцом-бастардом, не говоря уже о талантливой простолюдинке Мери.
Я невольно поморщилась: надо ж было угодить в такое сословное государство. В Ледонии к простолюдинам тоже относились не слишком благосклонно, но талантливых магов притеснять не спешили. Право на поединок было всеобщим. А фаерболу или поднятой оскорбленным некромантом толпе агрессивных упырей плевать на длинную родословную. Впрочем, диплом обители давал право на титул. Пусть и ненаследственный, но все же.
– Извини. Я позже подойду. – Мери по-своему истолковала мою гримасу.
– Нет, – поспешно проговорила я. – Мы уже закончили, а у меня тут некоторые сложности.
– Твоя любовь к учебе отпугнет большинство перспективных женихов, – скривилась Тория. – Почитай на досуге тису Вур. Она в девятой главе пишет, что мужчины не женятся на женщинах, которые умнее их.
Пока я соображала, в каком же месте прежняя Лира успела продемонстрировать любовь к учебе, Тори грациозно поднялась и буквально выплыла из комнаты. На Мери она даже не взглянула – прошла как мимо предмета мебели.
– Вот здесь, – я спохватилась, что уже с минуту смотрю вслед удалившейся девице, а Мери так и стоит у моего стула, и сунула соседке первую попавшуюся письменную работу, – не уверена, что правильно поняла.
И тут же сообразила, что снова промахнулась. Брови девушки взлетели вверх.
– Что? – слегка сварливо спросила я.
Чужая память мне была не помощница, я даже не удосужилась посмотреть, что именно хапнула.
– Но… Я проверяла несколько раз. Тут все правильно. Вот и профессор…
Удивленная соседка чуть повернула ко мне плотный лист, и я разобрала заглавие. Так пролететь могла только я со своей просто зашкалившей в последние несколько часов невезучестью: именно эту работу сделала сама Мери, а Лира просто переписала своим почерком не далее как две недели назад. Я заскрипела зубами, соображая, как выкрутиться.
– Я знаю, – буркнула я наконец. – Просто хотела понять, почему так. Вот здесь.
Палец с аккуратным ухоженным ноготком наугад ткнулся в ровные строчки. «Серая госпожа, сделай так, чтобы я не попала в собственную подпись!» – взмолилась я. Но, похоже, своим неожиданным переселением в иной мир я исчерпала запас милостей Последней Гостьи на много лет вперед. Мимо своей новой фамилии я промахнулась. Зато угодила в отметку за подписью преподавателя. Твою ж мать!
– Так ты же сама хотела, чтобы мелкие огрехи были, – еще больше удивилась Мери.
Я с трудом удержалась от того, чтобы не треснуться головой об стол. Ну конечно! Кто бы иначе поверил, что работу Лира выполнила самостоятельно. Вот только как теперь объяснять соседке свой прогрессирующий склероз?!
– Помню, – медленно заговорила я. – А ты можешь рассказать какие? А то вдруг спросит…
– Не уверена, что ты пойме… – начала было Мери, которой явно не хотелось возиться со мной, но, наткнувшись на мой хмурый взгляд, кивнула. – Могу. Только придется начать с самого начала темы.
– Начинай, – согласилась я.
Пусть лучше объясняет, чем думает, с какого фига я задаю подобные вопросы.
Надо признать, что следующие несколько часов я провела куда приятнее, чем предыдущие. Любовные интриги не вызывали у меня никакого интереса, и приходилось сдерживать не только раздражение, но и банальную зевоту. А вот объяснения Мери потребовали от меня сдержанности совсем иного рода – обуздать собственное любопытство оказалось куда сложнее. Впрочем, редкие уточняющие вопросы, которые я иногда позволяла, девушку не насторожили. Скорее в ее голосе проскальзывало удивление, что недалекая Лира вообще понимает, о чем ей рассказывают.