– Конечно. Дьявол, я забыл вчера оформить карточку для твоего счета… забегался. Сегодня непременно займемся этим…
– Ну так вот, мы сделаем так: я сам оплачу эту треклятую операцию.
– А до того времени будешь ставить мой отряд под угрозу, близорукий монстр?
– Кто-то тут говорил, что берет меня, не взирая на показатели, или я ослышался?
Собеседник нервно дернул уголком рта, а после рассмеялся.
– Упрямый, как и все «пингвины»… Ладно! Будь по-твоему! И поешь. И так тощий, что страшно глянуть…
***
– Согласно нашим данным, они переправляют свой груз одним и тем же маршрутом. В распоряжении у них два судна, достаточно вместительных для пары тонн контрабанды, но недостаточно внушительных, чтобы береговая полиция забеспокоилась.
– Или они просто дали взятку.
– Ты имеешь представление, что делают с патрульными, пойманными на таком деле, Ковальски?
– А ты имеешь представление, сколько они получают, и насколько эта сумма меньше той, что им могут предложить?
– Так, так, господа, тихо. Без ссор. Никакой вариант нельзя сбрасывать со счетов. Наша задача, как вы помните, не только остановить эту противозаконную браконьерскую деятельность, но и сделать преступление публичным, засветить и их и все их связи, самим при этом оставаясь в тени.
– Тут есть несколько вариантов.
– Ковальски, мы не используем варианты в решении задачи.
– Серьезно? А что вы используете?
– Не сочти за грубость, но… я понимаю, что ты отвечал за выбор стратегии, когда находился в рядах «пингвинов», потому что твой ай-кью на порядок выше их. Кстати, сколько?
– Никогда не мерил. Как-то в голову не приходило.
– Я сброшу тебе программу на КПК, очень полезная вещь…
– Дает бонус при заполнении тестов?
– Гос-по-да, – с нажимом привлек к себе внимание агент Секрет. – Мы не спорим. Мы обсуждаем планы. Ковальски. Порох прав, мы действительно не используем варианты для выбора пути решения. Я отдаю приказ, отряд его исполняет.
– И все?
– Ковальски, – кажется, терпение агента было безграничным. – Здесь, в «Северном ветре», лидером боевой группы всегда становится тот, кто этого достоин. И кто в состоянии самостоятельно сделать выбор, ни у кого не спрашивая советов. Ну а теперь, если мы закончили, давайте продолжим…
***
Он повесил план-карту прибережных вод заданного квадранта на стене в своей ячейке, и, вооружась цветными маркерами, принялся так и эдак вертеть выдвинутый шефом план. Он проигрывал различные повороты сюжета, внося поправки и изменения и записывая их в блокноте. Показывать эти расчеты было все равно некому, но ему нужно было для себя определить, что стратегия безопасна.
Спустя три часа он пришел к выводу, что выглядит она, по крайней мере, таковой, если только в самый ответственный момент с неба на голову не упадет белый рояль, который спутает все карты, но осадки из роялей обычно явление малораспространенное.
Затем к нему постучались.
========== Часть 7 ==========
– Войдите, – бросил ученый через плечо. Он не сомневался, что это шеф пришел что-то еще сообщить. Он ошибся – это был Капрал.
– Как ты устроился? – поинтересовался он, переминаясь с ноги на ногу. Было видно, что здоровяку одновременно интересно и неловко. – Я тут… я принес тебе печенья! – он опустил на стол белую керамическую тарелку, на которой элегантным веером расположились идеально-квадратные, покрытые ровной глазурью, печеньица.
– Это как… дружеский жест, – продолжал Капрал. – Ну и… Я знаю, «пингвины» не часто… То есть, я хочу сказать, жизнь вас не баловала… В смысле…
– Спасибо, – кивнул ему ученый. – Это очень мило с твоей стороны.
– Правда? – просиял гость. Ковальски кивнул снова. Перед его внутренним взглядом внезапно возник Прапор. Он всегда приходил в его лабораторию, когда Ковальски долго не появлялся – являлся, увлекая за собой шлейф пригари, и гордо неся перед собой закопченный противень с домашним печеньем. Неправильной формы, непрезентабельного цвета, и совсем не похожим на это произведение механического робото-гения. В том, что печенье именно такого происхождения, ученый не сомневался.
– А что ты делаешь? – полюбопытствовал Капрал, заметив на стене карту. – Рисуешь? О-о, абстракционизм, это так… изыскано…
– Это карта, – внес ясность Ковальски. – Просто просчитываю… – он хотел сказать «варианты» но слово застряло у него в горле. – Все просчитываю, – неуклюже закончил он.
– А почему на бумаге-то?.. – искренне удивился Капрал. – Можно спрограммировать три-дэ модель. Или голограмму, кому что удобнее. Голосовые команды заносятся в протокол, в любой момент можно открыть и свериться…
Ковальски пожал плечами.
– Я никогда не работал с такими высокими технологиями, – сообщил он без обиняков. – И потом, я точно знаю, что машина может совершить просчет.
– А ты разве не можешь?
– Могу.
– Ну так!
– Мне сложно это пояснить, но я попробую. Я предпочитаю полагаться на свой разум, а не на разум машины. Как исправить ошибку, которую совершил я сам, я зачастую знаю. Как исправить ошибку компьютера – не всегда.
– Но машины экономят массу времени, – заметил Капрал, осторожно присаживаясь у стола. – И освобождают его для нас.
– И что вы с ним делаете, с вашим ново обретенным временем? Пишете новые тесты? Проходите аттестации, далекие от реальных условий? Составляете список планов для расписания брифингов для представления заседательной комиссии?
Капрал взирал на собеседника несколько изумленно, и это заставило Ковальски сбавить обороты.
– Прости, – поднял ладони он. – Мне пока не понять специфики вашей работы. Я практик. По мне, так все это чересчур далеко от реальности.
– Но «пингвин», подумай: до встречи с тобой и твоими друзьями мы так работали. Как ты понимаешь, мы не основатели «Северного ветра». Да, наш шеф тут не последний человек, но «Северный ветер» стоял задолго до него. Он наращивал и копил свою мощь. Я очень жалею, что в свое время судьба не привела вас, четверых, к нам… – Капрал вздохнул. – Вы служили черт знает где, а не там, где…
– Где что? – перебил его ученый. – Не там где надо? А надо кому? Я не жалею о своем опыте, и знаешь почему? Если бы я попал к вам пятнадцать лет назад – я был бы таким же, как и вы. Придающим значение тестам, не учитывающем настоящие, реальные факторы, не умеющим браться за дело без своего спец-оборудования…
Лицо Капрала вытянулось.
– Я обидел тебя, да? – вздохнул Ковальски.
– Да, – печально кивнул его гость. – Все это звучало не очень приятно, должен признать.
– Я не хочу сказать, что вы глупые или плохие.
– По-моему ты только что это и сказал. Странно было бы, если бы ты сказал это, если не хотел, правда?
– Что ж, вы тоже все время намекаете на то, как я отстал от жизни, если уж на то пошло…
– Ты о Порохе? Не заводись, он просто ревнует. Он сильно привязан к шефу, а тот в последнее время уделяет тебе много внимания. И потом, он скучает. Наш прежний аналитик была с нами довольно долго, и мы все привязались к ней…
– Что ж, быть может, будет лучше… – Ковальски начал было, но прикусил язык. Будет лучше ему уйти? Лучше ли? И ему ли лучше? И не потому ли ему хочется уйти, что он просто не в состоянии принять что-то для себя новое? Не будет ли в таком случае эта практика повторяться в каждом новом месте, ведь, как известно, со своим уставом в чужой монастырь…
– Что будет лучше? – насторожено нахмурился Капрал. – Договаривай уж!
– Будет лучше нам всем быть снисходительнее друг к другу, – произнес ученый. – И я, и вы привыкли к иному подходу. Но если мы теперь работаем вместе, я думаю, будет разумным не спорить, а постараться понять один другого.