Значит Люцифер снова хочет со мной встретиться. На кой черт? Что бы покончить со мной, когда я выполнила свое назначение?
А я выполнила свое назначение?
Ощущение потери одного кусочка головоломки вернулось. Боги всемогущие, как я ненавижу это чувство. Это всегда означает, что я по уши увязаю в проблемах.
Между этим и следующим моментом, глаза Джафримеля открылись. Долгое время он изучал меня, затем потянулся, и это движение превратилось в изящный подъем. Он протянул мне руку.
— Сначала ужин, — сказал он. — Аудиенции просили с тобой, хедайра.
Как он может звучать так невероятно спокойно? Интересно, Люцифер планирует убить меня или применить какую-нибудь форму пытки? Во мне опять поднимался гнев, душил меня. По крайней мере, я хотела звучать так же спокойно, как и он. МакКенли остановился. Это было хорошо – его шаги начинали меня бесить.
Я встала на ноги без помощи Джафа: оперлась левой рукой с мечом о пол, и поднялась, ноги покалывало от долгой неподвижности. Я все еще немного дрожала, но в целом, кажется, пришла в себя после ужасного чувства истощения.
— Я не голодна. Думаю, я пойду на эту встречу. — Мой голос заметно дрожал.
«Поздравляю, Данте. Ты звучишь так же спокойно, как некромант перед Испытанием».
— Это может быть ловушка. — Джаф нахмурился.
«Это почти, безусловно, ловушка. Но для кого?»
— Сомневаюсь, что Люцифер хочет убить меня. Мы еще не поймали даже одного демона из четырех.
«Можно так сказать. Думаю, если есть и другие охотники, то это может быть не совсем точно». Я сделала глубокий вдох, формулируя мысль в логическом продолжении. Я начинала желать, что бы мой мозг и мое воображение перестали работать так хорошо.
— Если он захочет убить меня, то добьется этого, так или иначе.
Оскал мгновенно пересек лицо Джафримеля, зеленые глаза загорелись сильнее.
— Этого не случится.
Я пожала плечами. «Нет, пока он не закончит играть со мной и от меня не останется никакой пользы. Если я наживка, жить мне осталось не долго».
— Я некромантка, демон. Я не смогу жить вечно. — Я проскочила мимо него, намереваясь пойти в ванну. Если я снова собираюсь встретиться с Дьяволом, то хочу, по крайней мере, умыться.
Он поймал мою руку, его пальцы нежные, но безжалостные. Не уже ли его рука дрожит? Невозможно.
— Не говори мне такие вещи, хедайра.
— Не называй меня так. — Я дернула руку. Он не отпустил меня, я надавила на каблуки и потянула, не обращая внимания на боль. — Для тебя я Валентайн, демон. Отпусти. Мне нужно приготовиться к встрече с Дьяволом.
Джафримель осторожно встряхнул меня, словно показывая, насколько он сильнее. Насколько сильнее, несмотря на то, что он изменил меня. Я снова попыталась вырваться из его рук, почти ощущая спиной кафельную стену. Слыша неожиданный рев в ушах, чувствуя поглощающую беспомощность, когда он не двинулся с места.
Его голос стал холодным.
— Почему все должно превращаться в битву с тобой?
— Прекрати. — Воздух застрял в моем горле. — Прекрати. Отпусти.
Он сделал это, и я споткнулась. Мои кольца неуверенно кружились. Я зашагала прочь от него, мимо МакКенли, который снова уставился на меня. Я уже порядком от этого устала. На меня так смотрели всю мою взрослую жизнь аккредитованной некромантки. Это никогда не изменится.
Я закрылась в ванной, повернула ручку крана с холодной водой. Там была застекленная душевая с гранитным полом, вся ванная комната была отделана камнем, за исключением глубокой ванны и отделенной фарфоровой раковины. Туалета не было – нихтврены в нем не нуждаются, и я тоже. К этому очень сложно привыкнуть, когда ты больше не являешься человеком – женщины-охотницы всегда ищут приличный туалет. Учишься принимать ванну, когда есть время.
В зеркале отразилась «помятая» и уставшая хедайра, чьи черные волосы изящными прядками спадали на лицо.
Я не чувствовала тошноту, увидев свое лицо, что означает, что я уже к нему привыкла. Я посмотрела на себя критически, оценивающе.
Мои темные глаза, влажные и прекрасные. Скульптурные скулы, чувственный ротик, один уголок опустился, когда я нахмурила прекрасные темные брови. Я коснулась своей щеки и увидела, как прекрасная женщина в зеркале погладила свою совершенную скулу, прошлась по прекрасным губам гладкими, выкрашенными черным молекулярным лаком, ногтями. Джафримель сделал меня демонически красивой, но без выделяющегося чужеродного демонического воздуха.
Если хорошенько присмотреться, то можно увидеть мои прежние черты – глаза все еще были моими, а когда я расслабилась, мои губы чуть приподнялись с одной стороны, словно я не верила тому, что вижу. Раньше на моем лице постоянно появлялась эта полуулыбка – профессиональная защита. Если я улыбаюсь, значит, это нет так больно, верно?