Рита выскочила из магазина и бегом — к поскотине. Принимать почту. Артем сел на крыльцо, ждал ее возвращения…
Она возвращалась не спеша, перекладывала письма из руки в руку — разглядывала адреса на конвертах. Увидела Артема. Удивленно вскинула глаза.
— Ты чего как сиротка?
— Тебя жду.
Склонила голову набок, рассматривала его, словно раздумывая над его словами. Прядка светлых волос упала на глаза. Ловко сдула ее.
— А-а, ты письмо ждешь.
— Жду, — признался он.
— Нету тебе, Артюша, — даже искать в пачке не стала. Что же, значит, дома порядок. — Ты расстроился? Хочешь, я напишу тебе? Нежное-нежное…
Подошел Иван с хозяйственной сумкой, и Рита побежала в магазин — письма раздать и купить что не успела.
— Не обедал еще? — спросил Иван.
— Не хочу, — бодро соврал Артем.
— Врешь, глаза у тебя голодные.
Взял за локоть, потащил с собой.
9
Полуденное выгибалось по берегу озера крутой дугой. У самой воды берег чернел галечником. Выше начинался песок — белый, чистый. За песчаной полоской высился крутой склон, густо поросший обычными в этих местах дикой акацией, маральником, жимолостью. Дальше склон переходил в широкую ровную площадку. Здесь и стояли дома, протянувшись одной улицей от леса до леса, от скал до скал. За селом зеленела поскотина, над ней громоздились горы, густососновые, с черными островками пихт.
Раньше, до заповедника, домов в Полуденном насчитывалось немного: пятнадцать-двадцать. Справа, в веселом березнике возле скал, стоял дом лесничего, замыкая порядок. Слева, правда, уже за леском, ютился дом Артема. Так что жили лесничий с помощником в разных концах села.
Леспромхоз не очень заботился о благолепии единственной улицы. У жителей тоже не наблюдалось особого стремления украшать село, и строили — кому как придет в голову. Один хозяин ставил дом окнами на улицу, другой облюбовал место в конце огорода. Невеселым, серым, непричесанным казалось Полуденное.
С заповедником взбудоражилось село визгом пилорамы, многоголосым перестуком топоров. В середке села выросла гостиница с необычным в этих местах вторым жилым этажом под скатами крыши, откуда водная гладь просматривалась на десяток километров. Подле конторы срубили из лиственницы пятистенный магазин, а старое помещение приспособили под склад. На клуб средств не хватило, и первый этаж конторы оборудовали под клуб.
Повеселело Полуденное.
Дом Ивана был стар, но темные бревна гладки, словно полированы, даже поблескивают, если на них смотреть сбоку. Их хочется колупнуть ногтем, чтобы почувствовать твердость. В такие бревна не так просто вбить гвоздь.
Матвей переехал в новый, правда, очень неохотно. Им с директором построили двухкомнатные пятистенники с верандами, с беседками под березами, где в тихие вечера хорошо пить чай…
Иван распахнул калитку. В огороде, среди грядок с морковью и высоким стрельчатым луком, бегал за стрекозами с прутом мальчишка лет четырех. Волосы выгорели до белизны, нос облупился, красен, кожа на плечах шелушилась.
Иван отшоркал ладонью засохшую грязь на коленях сына, обнял, поправил порванные трусики мальчика. Спросил:
— Мама дома?
— Ага, книжку читает.
— Пойдем с нами, мужик, тоже голодный, наверно, — сказал Иван, нахмурившись.
— А я, пожалуй, домой пошагаю… — нерешительно остановился Артем.
Он видел, как затвердели тонкие губы лесничего. Знал: в семье у него неладно. Утром иногда приходит молчалив, раздражителен, одет небрежно. Похудел за последнее время, стал задумчив и все свободное время проводил на плантации.
Иван понял состояние Артема.
— Ничего, пошли.
Тамара, его жена, лежала в кухне на диване с открытой книгой. Она не ждала, что с мужем войдет кто-то посторонний, и на миг растерялась. Но, увидев Артема, успокоилась, перелистнула страницу. На его смущенное «здрасте» ответила рассеянным взглядом длинных черных глаз.
— Все читаешь? — спросил Иван каким-то, как показалось Артему, чужим голосом.
— Читаю, — ответила деревянно.
— Ну, читай, читай… Раз больше дел нет.
Тамара отложила книгу, медленно поднялась с дивана, поправив волосы, вышла.
В окно было видно, как она, красивая, гибкая, в тонком синем трико, легко спускалась по каменистой тропке к озеру. Села на плоский камень, и по тому, как уверенно к нему шла, Артем понял, что это ее излюбленное место.
Расструила по плечам длинные, цвета спелой соломы волосы, нашарила камешек, бросила в воду. Наблюдала, как расходятся круги по темной воде.