«в Союзе 17 октября (то есть в возглавляемой им партии. ― В.К.)девять десятых ― сволочь, ничего общего с целью Союза не имеющая»
«Исторические записки». М., 1971, т. 91, с. 269—270
* * *
Но обратимся непосредственно к проблеме «черно сотенного» террора. Совсем недавно вышло в свет, по сути дела, первое по времени исследование о «черносотенцах»; публиковавшиеся ранее книги и статьи были только пропагандистскими «разоблачениями», а не плодами действительного изучения предмета.
Речь идет об уже упоминавшейся книге С. А. Степанова «Черная сотня в России (1905―1914)», изданной в Москве в 1992 году (ранее, в 1981 году, в Якутске вышла его книга «Банкротство аграрной программы черносотенных союзов»). Сочинение С. А. Степанова отнюдь не свободно от заведомой тенденциозности, от набивших оскомину штампов и заклинаний; начав работу над своей темой еще в 1970–х годах, историк и позднее не смог преодолеть давно сложившиеся стереотипы. Но так или иначе С. А. Степанов все же изучает факты и стремится сделать выводы именно из фактов, а не из предвзятых ― нередко чисто клеветнических ― «мнений».
С. А. Степанов, в частности, самым тщательным образом исследовал печатные и особенно архивные материалы, касающиеся террористической деятельности «черносотенцев»; этому посвящен целый раздел его книги, который так и озаглавлен ― «Черный террор». И выясняется, что, во–первых, террористические акты начались только летом 1906 года, когда на счету красносотенных террористов имелось уже великое множество политических убийств; далее, «черносотенцам» вменяли в вину всего лишь триубийства и одно неудавшееся покушение на убийство; что, наконец, даже эти четыре террористических акта не вполне ясны и оставляют по меньшей мере странное впечатление.
Нелишне будет отметить, что повторяемые в различных изданиях утверждения, согласно которым большевики Ф. А. Афанасьев и Н. Э. Бауман были будто бы убиты «черносотенцами», имеют, так сказать, метафорическое значение, ведь оба эти убийства произошли во время стихийных массовых беспорядков в октябре 1905 года, а первая имевшая отношение к террору «черносотенная» организация ― Союз русского народа ― только начала формироваться в ноябре.И поэтому говорить о действительном «черносотенном» терроре уместно лишь применительно к 1906–му и последующим годам. Характерно, что стремящийся к объективности С. А. Степанов упоминает о гибели Баумана и Афанасьева не в главе «Черный террор», а в рассказе о «неорганизованных» столкновениях взбудораженных царским Манифестом 17 октября 1905 года человеческих толп.
Когда же начался реальный «черный террор»? 18 июля 1906 года в Териоках под Петербургом был двумя выстрелами из револьвера убит кадетский депутат Думы М. Я. Герценштейн. Весьма осведомленный лидер партии националистов (которая, будучи близка к «черносотенцам», все же не разделяла ряд важнейших их устремлений) В. В. Шульгин убедительно объяснил впоследствии причину особой ненависти правых к Герценштейну:
«Говоря об аграрном вопросе в 1–й Государствен ной Думе… Герценштейн произнес неосторожное слово, которое ему стоило жизни… В то время «освободителям» удалось поднять в некоторых губерниях волну так называемых аграрных беспорядков, то есть попросту волну погромов(выделено мною. ― В.К.)помещичьих усадеб. Погромы эти иногда сопровождались насилиями и убийствами, но еще чаще заканчивались поджогами… пылали эти «дворянские гнезда», из которых вылупилась вся культура России. «Освободители» 1905 года очень хорошо понимали, что… поместное землевладение… составляет один из оплотов Исторической России… Вот такие сцены Герценштейн назвал в своей речи «иллюминациями». Слово это болезненно прокатилось по всей России… многие прекрасно поняли: то, что для одних тяжкая трагедия… то другим (то есть «освободителям») доставляет явную или плохо скрываемую радость. В результате Герценштейн был убит кем–то из–за угла. Кем ― не удалось установить(выделено мною. ― В.К.),но в причине, толкнувшей убийцу на месть, не приходится сомневаться»
Шульгин В. В. «Что нам в них не нравится…» СПб., 1992, с. 234
С. А. Степанов в своей книге подтверждает, что (цитирую)
«осталось неизвестным, кто конкретно дал приказ убрать депутата, который был главным экспертом кадетской партии по аграрному вопросу»
(с. 153);
хорош, кстати сказать, этот эксперт, по существу «одобривший» варварское уничтожение культурных хозяйств России!).
Начальник Петербургского охранного отделения в 1906―1908 годах полковник А. В. Герасимов в своих написанных в эмиграции воспоминаниях ( Герасимов А. В.На лезвии с террористами. М., 1991, с. 150. Эти воспоминания известны С. А. Степанову только по цитатам в других работах (ср. с. 92 и 118 его книги)) утверждал, что убийство М. Я. Герценштейна было организовано не Союзом русского народа ― хотя его члены, возможно, и принимали какое–то участие в этой акции, ― но ни много ни мало тогдашним петербургским градоначальником В. М. фон дер Лауницем, который ранее, до начала 1906 года, был тамбовским губернатором и прямо и непосредственно столкнулся с крайне разрушительными «аграрными беспорядками» ― этими самыми герценштейновскими «иллюминациями». И не исключено, что именно он «мстил» депутату. Революционеры, в свою очередь, вскоре отомстили Лауницу: 3 января 1907 года он был убит террористической группой Зильберберга.
Словом, история убийства Герценштейна не очень уж ясна. Более четко и подробно известны две другие террористические акции, связанные с «черносотенцами».
Через полгода после убийства Герценштейна, 29 января 1907 года, принадлежавший к Союзу русского народа рабочий–кузнец А. Е. Казанцев организует закладку двух бомб (которые, впрочем, были тут же обнаружены истопником) в дымоход квартиры бывшего премьера С. Ю. Витте, считавшегося либералом. А 14 марта Казанцев руководит убийством (четырьмя выстрелами из револьвера) недавнего кадетского депутата Думы, редактора либеральной газеты «Русские ведомости» Г. Б. Иоллоса.
Но вот что поистине удивительно: осуществляют обе эти акции под руководством «черносотенца» Казанцева трое рабочих–революционеров, один из которых, С. С. Петров, ранее побывал даже членом Петербургского Совета рабочих депутатов! Выдав себя за эсера–максималиста, Казанцев убедил этих людей, что Витте ― опасный враг революции, а Иоллос ― презренный изменник. Революционные рабочие поверили ему и выполнили его «заказы», но вскоре, в мае 1907 года, узнав об обмане, закололи кинжалом уже самого Казанцева…
Но почему же Казанцев воспользовался ― заведомо рискуя жизнью! ― услугами революционных, а не «черносотенных» террористов? С. А. Степанов в своей книге высказывает предположение, что это было–де реализацией «хитроумного плана», что «черносотенцы», мол,
«пытались одним выстрелом убить двух зайцев», то есть уничтожить своих врагов и вместе с тем «спровоцировать полицейские репрессии» против революционеров»
(с. 155).
Однако это явно и абсолютно несостоятельное предположение, ибо, конечно же, никто не поверил бы, что убийство того же Иоллоса предпринято революционерами…
Действительную разгадку этой истории дает, между прочим, сам С. А. Степанов, но в другом месте своей книги, где он сообщает, что «черносотенец» А. Александров
«вербовал боевиков среди бывших эсеров и социал–демократов»,
так как
«по личному опыту убедился, что из них выходят лучшие работники»
(с. 144);
приведены слова самого Александрова)
И в самом деле: Казанцеву крайне трудно было бы подобрать «надежных» убийц из своей среды, ибо «черносотенцы» ― особенно принадлежавшие к «простому народу» ― в большинстве своем были люди прежде всего богобоязненные, сохранившие традиционные нравственные устои, и могли в любой момент отказаться от совершения убийства безоружного человека. Конечно, как говорится, в семье не без урода, но тем не менее тот «революционный» культ убийств, который определял сознание эсеров, анархистов и т. п., был совершенно не характерен для «черносотенцев».