О скитоначальнике иеромонахе Иларионе говорят, как о верном и опытном в духовной жизни ученике старца Макария. По смерти последнего он был духовным отцом Н. П. Киреевской и был ею очень почитаем. Ходили слухи, что между его духовными детьми и духовными детьми о. Амвросия происходили споры из-за того, кто из этих двух старцев “выше”, но нужно сказать, что Н. П. Киреевская не принимала участия в этих спорах и считала, что “оба старца лучше”. Когда о Иларион скончался в 1874 году, его место начальника скита заступил молодой еще иеромонах Анатолий (Зерцалов), студент Калужской Духовной семинарии и ученик старцев Макария и Амвросия. Он говорил о себе, что он двадцать лет молил Бога дать ему простоту, и, наконец, вымолил ее. Его считают опытным делателем Иисусовой молитвы. Когда впоследствии старцем Амвросием была устроена Казанская Шамординская женская община, о. Анатолий стал ближайшим помощником старца в деле устроения этой обители и в духовном руководительстве сестер. Имеются в печати его письма к монахиням, проникнутые особенным, восторженным, каким-то “пасхальным” одушевлением, и в этих письмах он постоянно напоминает о необходимости неустанной внутренней Иисусовой молитвы и указывает, как можно научиться этой молитве и преуспеть в ней. Будучи весьма скромным, он обладал чувством высокого личного достоинства и во всяком обществе умел быть одинаково общительным, занимательным и учительным. Шамординские сестры сохранили о нем самое светлое и благодарное воспоминание, как о своем мудром и любвеобильном старце.
Со старцем Амвросием у него всегда были самые искренние и близкие сыновние духовные отношения. О. Анатолий скончался в январе 1894 года, за семь месяцев до кончины о. архимандрита Исаакия, и два с половиною года спустя по смерти о. Амвросия. Центральное место среди главных деятелей Оптиной Пустыни в третье тридцатилетие ее восстановленного бытия занимал старец иеросхимонах Амвросий, приобретший, можно сказать, наибольшую славу из всех оптинских старцев, хотя сам о себе он выражался так: “Славны бубны за горами, а посмотришь близко — простое лукошко”, и еще: “Я всю жизнь свою крыл чужие крыши, а своя осталась непокрытою”. Старец иеросхимонах Амвросий, в миру Александр Михайлович Гренков, родился в духовной семье села Большие Липовицы Тамбовской епархии 21 или 23 ноября 1812 года. Сам старец не знал точно дня своего рождения. Он прошел обычную для духовного мальчика школу — сперва духовное училище, потом духовную семинарию. Учился он успешно, но не пошел ни в духовную академию, ни в священники. Он как будто чувствовал в душе своей особое призвание и не спешил пристроить себя к определенному положению, как бы ожидая зова Божия. Некоторое время он был домашним учителем в одной помещичьей семье, а затем преподавателем Липецкого духовного училища. Обладая живым и веселым характером, добротою и остроумием, Александр Михайлович был очень любим своими товарищами и сослуживцами. В последнем классе семинарии ему пришлось перенести опасную болезнь, и он дал обет постричься в монахи, если выздоровеет. По выздоровлении он не забыл своего обета, но несколько лет откладывал его исполнение, “жался”, по его выражению. Однако совесть не давала ему покоя. И чем больше проходило времени, тем мучительнее становились укоры совести. Периоды беззаботного юношеского веселья и беспечности сменялись периодами острой тоски и грусти, усиленной молитвы и слез. Однажды, будучи уже в Липецке и гуляя в соседнем лесу, он, стоя на берегу ручья, явственно расслышал в его журчании слова: “Хвалите Бога, любите Бога”... Дома, уединяясь от любопытных взоров, он пламенно молился Божией Матери просветить его ум и направить его волю. Вообще, он не обладал настойчивою волею и уже в старости говорил своим духовным детям: “Вы должны слушаться меня с первого слова. Я — человек уступчивый. Если будете спорить со мною, я могу уступить вам, но это не будет вам на пользу”. В той же Тамбовской епархии, в селе Троекурове, проживал известный в то время в той местности подвижник Иларион. Александр Михайлович пришел к нему за советом, и старец сказал ему: “Иди в Оптину Пустынь — и будешь опытен. Можно бы пойти и в Саров, но там уже нет теперь таких опытных старцев, как прежде”. (Старец преподобный Серафим незадолго перед этим скончался.) Вероятно, прежде чем окончательно принять решение, Александру Михайловичу захотелось посмотреть Оптину Пустынь. И вот он, когда наступили летние каникулы 1839 года, вместе с товарищем своим по семинарии и сослуживцем по Липецкому училищу Покровским, снарядив кибитку, отправились на богомолье в Троице-Сергиеву Лавру и по пути останавливались в Оптиной Пустыни. Когда после этого начался учебный год и наступила осень, Александр Михайлович, после одного особенно весело проведенного в гостях вечера, сказал по секрету Покровскому: “Я не могу дальше оставаться здесь. Уйду в Оптину”. И действительно, спустя немного дней преподаватель Липецкого училища Гренков исчез из Липецка и оказался в Оптиной Пустыни. Старец Лев с любовью принял Гренкова под свое ближайшее руководство и назначил ему послушание — читать старцу молитвенное правило. Александр Михайлович поселился в скиту.