Преподобный Никифор Постник, еще яснее научая о входе умом в сердце, говорит так: “Прежде всего да будет твоя жизнь безмолвною, свободною от попечений и со всеми мирною Затем, войдя в келию твою, затворись и седши в одном из углов, сделай, как я говорю тебе: ты знаешь, что при дыхании мы вдыхаем в себя воздух; выдыхаем же его не ради чего-нибудь иного, но ради сердца, ибо сердце есть причина жизни и теплоты тела. Сердце привлекает воздух, чтобы дыханием выделить свою теплоту, для себя же получить свежий воздух. Орудием же такой деятельности является легкое, которое, будучи от Создателя создано пористым, постоянно, как мех, вводит и выводит окружающий воздух. Таким образом, сердце выполняет неизменно то назначение, ради которого оно и устроено для благосостояния организма. Итак, ты сядь и, собрав ум твой, веди его тем путем, которым воздух идет к сердцу, и понудь его сойти в сердце вместе со вдыхаемым воздухом. Когда же он войдет туда, то последующее будет не невесело и не нерадостно”. Далее он пишет: “Поэтому, брат, приучи ум нескоро оттуда исходить: ибо вначале он очень унывает от внутреннего затвора и тесноты. Когда же привыкнет, то уже не хочет оставаться в внешних блужданиях: Царствие Небесное внутрь нас есть. Когда мы его там рассматриваем и взыскуем его чистою молитвою, то все внешнее представляется нам мерзким и ненавистным. Итак, если ты сразу, как сказано, войдешь умом в сердечное место, которое я тебе показал, воздай благодарение Богу и прославь Его, и радуйся, и всегда держись этого делания, и оно научит тебя тому, чего ты не знаешь. Следует же тебе и это знать, что, когда ум твой будет там находиться, он не должен оставаться молчащим и праздным, но должен иметь своим постоянным делом и поучением молитву: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, и никогда не должен прекращать это занятие. Оно удерживает ум от возношения, делает его недоступным и неуловимым для козней вражиих, и возводит его к любви Божией, и к повседневному божественному желанию Если же, потрудившись много, не сможешь войти в страны сердца, сделай, как я скажу тебе, и при Божией помощи ты обретешь искомое. Знаешь ли ты, что разумное начало каждого человека находится в груди его? Здесь именно, даже при молчании уст, мы и говорим, и рассуждаем, и молитвы совершаем, и многое иное. Этому-то разумному началу, устранив от него всякий помысл (можешь, если хочешь), дай говорить: “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя” и понудь себя одно это, вместо всякой иной мысли, всегда внутри вопиять. Если ты продержишься этого порядка некоторое время, откроется тебе сердечный вход, как мы тебе написали, вне всякого сомнения, как и мы сами опытом узнали. Приидет к тебе вместе со многожеланным и сладким вниманием и весь лик добродетелей: любовь, радость, мир и пр.”
Божественный Григорий Синаит, уча также, как следует умом совершать в сердце призывание имени Господа, говорит: “Сидя с утра на седалище в одну четверть, низведи ум в сердце и держи там. Наклонившись с напряжением, испытывая болезненность и в груди, и в плечах, и в шее, непрестанно взывай умом или душою: “Господи Иисусе Христе, помилуй мя”. Когда же станет слишком тесна и болезненна, может быть, даже и несладостна, частота повторения (что бывает не от однообразия часто вкушаемой снеди, ибо сказано: ядущие мя еще взалчут — Сирах 24, 23), переменив ум в другую половину, говори: “Сыне Божий, помилуй мя”. И много раз повторяя эту половину, ты не должен от лености или от скуки часто переменять ее, ибо не укореняются растения, часто пересаживаемые Сдерживай же и дыхание легких, чтобы оно не было слишком свободным. Ибо дыхание воздуха, от сердца исходящее, помрачает ум, возбраняя или не допуская ему снизойти к сердцу и развевает мысль. Не допуская его к сердцу, оно предает его в плен забвению или настраивает его поучаться иному, а не должному, оставляя его нечувственно пребывать в том, в чем не следует. Если увидишь нечистоты лукавых духов, т. е. помыслы, возникающие или преобразующиеся в уме твоем, не ужасайся, не удивляйся; если и добрые уразумения некоторых вещей явятся у тебя, не внимай им, но удерживая дыхание, как можно, и заключая ум в сердце и призывание Господа Иисуса часто и постоянно совершая, ты скоро попалишь и истребишь их, поражая их божественным именем. Ибо говорит Лествичник: “Иисусовым именем бей ратников, ибо нет ни одного более крепкого оружия ни на небе, ни на земле”.
Далее тот же святой, поучая о безмолвии и молитве, продолжает: “В терпении должно быть сидение твое, ради сказавшего: в молитве претерпевающи; и не скоро нужно вставать, ослабевая по причине болезненной притрудности и умного взывания и частого водружения ума. Посему, поникнув долу и собирая ум в сердце, призывай на помощь Господа Иисуса. Ощущая боль в плечах, часто болезнуя головой, терпи все это, ища в сердце Господа, нудящихся есть Царствие Божие и нуждницы восхищают е” (Мф. 11-12). Тот же отец говорит и о том, как нужно совершать молитвы: “Так сказали отцы, один — Господи Иисусе Христе, — Сыне Божий, помилуя мя. Всю. Другой же — половину: Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя, и это удобнее по причине младенчества еще ума и немощи, ибо никто не может сам собою чисто и совершенно наименовать тайно Господа Иисуса, но только Духом Святым. Как младенец, не умеющий говорить, он не может еще совершать эту молитву членораздельно. Не должен он по слабости часто переменять призывание имен, но медленно ради удержания”. Еще: “Одни учат произносить молитву устами, другие же умом; я же считаю необходимым и то, и другое. Ибо иногда ум от уныния изнемогает произносить ее, иногда же уста. Однако следует взывать безмолвно и несмущенно, чтобы чувство душевное и внимание ума, смущаемое голосом, не отошло, пока ум, обыкнув, не преуспеет в деле, не восприимет силу от духа молиться крепко и всячески. Тогда он уже не будет иметь нужды говорить устами, да и не сможет, будучи в состоянии в совершенстве творить молитву одним только умом”. Из сказанного видно, что вышеупомянутые отцы дают вполне ясное учение о способах обучения умному деланию для новоначальных. Из их учения можно понять наставления об этом делании и других подвижников, хотя последние высказывались и не с такою ясностью.