У Флеминга была внутренняя непоколебимая убежденность в том, что пенициллин «однажды станет настоящим лекарством».
Спросите любого английского ученого, какое случайное открытие в медицине считается самым значительным, и большинство, не колеблясь, назовет открытие пенициллина Александром Флемингом. Конечно, ими будут руководить самые общие представления о событии, благодаря которому в медицине произошла настоящая революция и появилось лекарство, спасшее множество жизней.
В сентябре 1928 года Александр Флеминг, немногословный шотландский бактериолог, возвратился из отпуска в свою лабораторию в лондонской больнице Святой Марии и решил, что пришла пора помыть чашки Петри, которые так некстати портят вид его стола. Когда он собрал их все вместе, чтобы погрузить в дезинфицирующий раствор, его на некоторое время отвлек коллега, спросивший, над чем он работает. Вместо ответа Флеминг взял наугад одну из чашек, которая еще не была продезинфицирована. Взглянув на нее внимательней, он пробормотал: «Забавно!» Это одно из тех английских выражений (произносимое в разных контекстах наряду с таким, как «Иногда такое случается»), без которых не обходится практически ни одна легенда о пенициллине. Ибо в чашке, которую выбрал Флеминг, специально посеянные неделей ранее бактерии не образовали колонию по всей поверхности — их не было там, где появилась плесень. Сразу возникло предположение, что плесень проникла через открытое окно. Но откуда бы она ни появилась, ее бактерицидные свойства были налицо.
Флеминг тут же осознал, что произошло нечто выдающееся, и поспешил с чашкой Петри в руках рассказать об этом коллеге. Через несколько дней он уже хвастался, что открыл «волшебную пулю», Священный Грааль бактериологии, с помощью которого можно бороться с инфекционными заболеваниями, не нанося вреда больному. Затем последовали годы непрерывных исследований, значительная часть которых проводилась в Оксфорде под руководством Говарда Флори и при воодушевляющем участии Флеминга. А потом было запущено производство пенициллина, который быстро зарекомендовал себя как одно из важнейших достижений в истории медицины. К 1942 году догадка Флеминга получила полное подтверждение. Началась эпоха антибиотиков, и ее зачинатель в итоге получил то, что заслуживал его гений.
Те, кто родился значительно позже этих событий, вряд ли способны осознать их значение. До конца 40-х годов прошлого века редкая семья обходилась без трагедии, вызванной бактериологической инфекцией, а порой смерти близких следовали одна за другой. В течение многих веков легкое респираторное заболевание или небольшая рана несли угрозу жизни, поэтому появление пенициллина воспринималось как Божий дар. Во всем мире благодарили человека, сумевшего значительно снизить смертность от инфекционных заболеваний. Превратившись в международное светило, Флеминг получил 25 почетных ученых званий, 26 медалей, 18 премий, 13 почетных наград, стал почетным гражданином 15 городов и членом 89 академий и научных обществ. Кроме того, он удостоился пяти аудиенций у папы римского.
Можно, конечно, предположить, что готовность, с которой научное сообщество поверило в эту историю, объясняется желанием привнести удачу в большую науку. Ученые с готовностью соглашаются с тем, что открытие Флемингом антибактериальных свойств пенициллина было счастливой случайностью, но при этом считают его выдающимся ученым — ведь он сразу осознал значение пары проплешин в чашке Петри. В отличие от Флеминга его коллега выразил свое любопытство лишь из вежливости. Из этого уже следует вывод: настоящий ученый должен обладать предвидением и наблюдательностью. Флеминг гениально увидел то, что другие просмотрели. Его не отвлекли мысли о недавно закончившемся отпуске. Его интерес к науке не угас после многих лет безуспешных «игр» с колониями бактерий. Как сказал один ученый (цитируется по биографии Флеминга, написанной Дж. Л. Людовичи): «Хотя госпожа Удача и влетела случайно в открытое окно, она сумела найти, — поверьте мне, — того, кто не позволил себе ее проглядеть». Вот поэтому Флеминг и стал символом настоящего ученого.
Однако, как и в других историях, собранных в этой книге, некие неувязки ощущаются сразу, как только мы начинаем вдаваться в подробности. История открытия Флеминга и последующей разработки пенициллина оказалась намного сложнее, чем это следует из пересказанного мною мифа.