Иван Иванович подумал секунд десять.
— Понял, — наконец сказал он. — Ладно, ментам навру что-нибудь. Кто в курсе, всех проинструктирую лично. И оперативников сейчас пришлю наших. Пусть работают…
Банкир откинулся на спинку кресла.
— Всё нормально? — Грачёва, сидевшая напротив, подалась вперёд, показывая участие и заботу.
— Относительно, — вздохнул он. — Вы правы, что не обратились в полицию. Вы меня спасли.
— Всё настолько серьёзно? — удивилась галеристка. — Я-то думала, что спасаю прежде всего себя. Музей, из которого крадут такие экспонаты, — музей с подмоченной репутацией. Но банк-то от такой кражи не лопнет? Это же не большие деньги для вас?
— Да при чём тут деньги… — начал Юрьев на повышенных тонах. Потом сообразил, что Грачёва, как и большинство людей вообще, далека от банковского бизнеса. Он медленно выдохнул, сглотнул образовавшийся комок в горле и, стараясь сохранять спокойствие, произнёс: — Видите ли, Светлана Владимировна, с точки зрения финансовой мы вообще не понесём ущерба. Экспонаты застрахованы. Эти конкретные — на три миллиона евро.
— Я не люблю оценивать искусство в деньгах, — начала Грачёва, — но три миллиона их стоимости не покрывают…
— Да не в этом дело! Давайте так. Почему люди вообще несут деньги к нам? Потому что не сомневаются, что мы их сохраним и даже проценты выплатим. Почему народ отдаёт кредиты? Потому что знает: в случае чего банк сумеет получить своё назад и ещё неприятности устроит. Это называется деловая репутация. Именно она нас и кормит. Вопрос: какая репутация будет у банка, который не сумел уследить за лучшими экспонатами из собственной коллекции? Можно туда на хранение деньги нести?
Грачёва задумчиво кивнула.
— А ведь такое невозможно скрыть. На выставке будут все. Пригласили пол-Москвы, и еще португальцы планировали нагрянуть в немалом количестве во главе с министром экономики. А тут я их встречаю на крылечке — ах, простите, нас тут немножко обокрали… Причём украли именно символы выставки. «Правда» и «Небыль» — на буклетах, плакатах, приглашениях, на обложке каталогов. Их не заменишь и не сошлёшься, что по какой-то причине решено работы не выставлять. Это… как если бы в воинскую часть приехал главнокомандующий, а накануне украли знамя части. Представляете эффект? А теперь подумайте, кто получит по шапке?
Грачёва соображала быстро.
— То есть вас уберут с должности? — спросила она.
— Могут и оставить, — признал Юрьев. — В конце концов, на моё место трудно найти замену. У меня, понимаете ли, связи. И португальцы о них знают. Но отношение изменится навсегда. В том числе и моё личное — к себе. Главное, что у меня есть, — репутация. Репутация человека, у которого всегда всё под контролем. Теперь её у меня не будет. И зачем тогда всё? Да я сам лучше уйду. Просто не смогу работать. На работе я буду чувствовать себя хуже, чем на незаслуженном отдыхе.
— Не позавидуешь. — В голосе Светланы Владимировны послышалось что-то вроде понимания. — Что делать-то будем?
— Главное в любом деле — сроки, — сказал Юрьев. — Расклад у нас такой. Сегодня понедельник. Официально выставка открывается через неделю, в следующий вторник, и продлится…
— До конца года, — закончила за него Грачёва. — Но насколько я помню, — продолжила она, — должен быть ещё предпоказ?
— В субботу, восемнадцатого, — подтвердил Юрьев. — Закрытый показ для сотрудников банка. В воскресенье, девятнадцатого, пресс-брифинг и экскурсия для СМИ. Клиентский приём, куда приглашены самые важные для нас люди, двадцатого. В понедельник. Самый важный день. Со вторника вход свободный.
— То есть вы хотите сказать… — начала галеристка и задумалась.
— Я хочу сказать, — продолжил Алексей Михайлович, — что в воскресенье о пропаже экспонатов станет известно точно. Но информация может всплыть и в субботу. Если кто-нибудь из сотрудников не удержит язык за зубами. В семье не без урода. Паршивая овца может найтись. Так что всё нужно вернуть до субботы. Иначе мне придётся вскрывать третий пакет.
— Что? — не поняла Светлана Владимировна.
— Шутка юмора, — вздохнул Юрьев. — Новому директору завода предшественник оставляет в сейфе три пакета, которые надо вскрывать по мере наступления проблем. В первом совет: «Вали всё на меня», во втором — «Бери повышенные планы», а в третьем — «Готовь три пакета».
Светлана Владимировна вежливо улыбнулась, а потом стала серьёзной:
— Кажется, я знаю, зачем украли экспонаты. То есть у меня даже две версии.