Хозяин кабинета презрительно махнул рукой:
— Они уже лет десять пишут. Для обывателей страшилки. Или, наоборот, надежды, смотря как посмотреть. В общем, так. Я думаю, что за ближайшие месяцы можно быть относительно спокойным. Ну, разве что метеорит упадёт. И то…
В этот момент в кармане банкира завибрировал мобильный телефон, переведённый в «тихий режим».
— Извини, — пробормотал он, поднося аппарат к уху.
Алексею Михайловичу понадобилось больше времени, чем обычно, чтобы осознать то, что он услышал. Вместе с пониманием тяжёлая волна адреналина тыркнула его в самое сердце и пошла разливаться по телу.
— Случилось что? — встревожился гость, заметив, как переменился в лице банкир.
— Похоже на то, — пробормотал, пытаясь собраться с мыслями, Юрьев. — Послушай. Не обижайся, старина, но, понимаешь… тут такое дело… короче, давай в другой раз поговорим, ладно, да?
Сибиряк с пониманием поднялся из глубокого кресла. Он сделал соответствующее лицо.
— Я тогда пойду, что ли? Буду рад при случае ещё разок повидаться, — сказал он серьёзно.
— Да, да. Повидаемся. Позднее, — успокоил его банкир.
10.35. Гоманьков. Дронова. Юрьев
Москва. Улица Петровская, д. 11.
Центральный офис ПортаБанка
Когда дверь за гостем закрылась, Юрьев тяжело осел на диван. Взял недопитый бокал. Поставил обратно.
Чтобы хоть как-то взять себя в руки, ему понадобилось минуты три. Другого человека полученное известие могло бы выбить из колеи надолго. Но другие и не рулили крупными банками. Навыки держать удар на руководящих должностях оттачиваются годами. К тому же у Алексея Михайловича были хорошие консультанты, которые научили его, как принимать удары судьбы.
Банкир подошёл к столу и нажал кнопку селектора.
— Слушаю, Алексей Михайлович! — Помощница Юля отозвалась, кажется, раньше, чем прозвенел звонок.
— Юля, Гоманькова и Дронову ко мне пригласи, пожалуйста. Срочно.
— А Красновский? Он должен прийти через десять минут, — спросила помощница.
— Попросите зайти через неделю. Подождёт.
— Поняла.
Голос Юли почти не изменился, и только по каким-то тонким оттенкам интонации можно было угадать её удивление. Срочные внеплановые встречи начальник обычно не практиковал. Окружающий мир был непредсказуем, но потакать ему в этом Юрьев не собирался. Он предпочитал работу по плану и тратил немало сил на сведение форс-мажоров к нулю.
Председатель правления вывел на монитор расписание дня. Запланированные мероприятия и встречи были помечены спокойным голубым цветом или вообще стояли без фона. То есть их можно было перенести на другое время или отменить совсем. Ни важных «жёлтых» пометок, ни критических «красных». Чуть поколдовав с планами, Юрьев снова вызвал помощницу:
— Юля, с Гордашником и Овчинниковым свяжитесь. Извинитесь и отмените встречи на сегодня, сдвиньте туда… — Банкир неопределённо махнул рукой в воздухе. — На следующий месяц, подождут. И вообще перенесите все остальные встречи на следующую неделю. Да, вот ещё что. Репиной позвоните. На благотворительный ужин сегодня пусть вместо меня идёт. Только текст моей речи пришлите ей. Не забудьте. Ну, кажется, всё.
Управившись с графиком, Юрьев удовлетворённо откинулся на спинку кресла. Порядок есть порядок. Все, кто должен был подойти сегодня на встречи (кроме Красновского, вот он попал), будут вовремя предупреждены о переносе общения на другое время. Накладок, когда люди придут и будут ждать или уйдут ни с чем, не случится. Банкир заботился о комфорте своих контактов. На том и стоял.
Однако мероприятия следующих двух дней в расписании, как листья в конце октября, были окрашены жёлтым и красным цветами. Во вторник и в среду предстояла поездка в Лиссабон, в штаб-квартиру Порта-Группы, в которую входил банк, на встречу с первым лицом и потом перелёт в город Порту на совещание по вопросам организации служб безопасности. Там Юрьеву предстояло принять бой. Обычно служба собственной безопасности защищала его. А теперь ему надо было самому встать на защиту защищающих. В группе планировали коренным образом реорганизовать всю систему безопасности, выведя соответствующие функции за её периметр и передав их внешним компаниям. Бред, конечно, но если не остановить, то безумие восторжествует. «А настоящих буйных мало, вот и нету вожаков». Так получается, что, кроме Юрьева, вообще некому на танки с трёхлинейкой в атаку идти. А тут ещё такое…
Алексей Михайлович встал из-за стола, прошёлся по кабинету. Остановился у панорамного окна. По набережной сновали машины, Москва-река медленно несла осенние мутные воды. Обычно подобное зрелище его успокаивало. Но сейчас — впервые за долгие годы — банкир представил себе, как другой человек в очень похожем костюме и галстуке, но не он, стоит здесь и смотрит в окно.