— Нет, — удивленно, но достаточно уверенно ответила женщина. — Она открыла квартиру и вошла, никто ей навстречу не выходил. — Тамара Антоновна поняла свою оговорку и торопливо добавила: — То есть я, конечно, подошла позже, сам момент открывания двери не видела, но, если бы кто-то выскочил, куда бы он делся? Если это был человек, а не собака, есть, конечно, вероятность, что он успел уехать на лифте или скользнуть на лестницу, но это же должно было повезти, чтобы лифт стоял на нашем этаже. Иначе не успел бы. А дверь на лестницу открывается с трудом, там нужно силу приложить, и хлопает она сильно, я бы услышала.
Лосев скрыл ухмылку. Если бы достопочтенная старушка действительно вышла только на Катин крик, то откуда ей было знать, сколько времени прошло с тех пор, как девушка вошла в квартиру? Но ничего говорить он не стал. К делу это отношения не имеет, а настраивать против себя соседку не хотелось. Мало ли когда еще пригодятся ее показания.
Глава 3
Лера Горяева редко уходила домой вовремя. Настолько редко, что не могла вспомнить, когда такое случалось в последний раз. Всегда находились какие-то важные дела разной степени срочности: то придут результаты исследования тканей, то следователи новые запросы подадут, то просто слишком много трупов. Последнее обычно случалось осенью или весной, когда, как принято считать, обостряются все психические заболевания. Лера не знала, так ли это, но тот факт, что весной и осенью люди убивают друг друга чаще, чем зимой и летом, был неоспорим.
Вот и сегодня шел уже седьмой час вечера, а она продолжала торчать в секционной и возиться с телом Алины Девятовой. Могла бы заняться им и завтра, но следователь непрозрачно намекнул, что хорошо бы это сделать сегодня. Потому что за убийство такого масштаба его наверняка будут ежедневно, а то и по нескольку раз на дню доставать и начальство, и журналисты. Да Лера и сама видела толпу перед домом Девятовых.
Макс, санитар, который помогал ей на вскрытиях, слезно умолял отпустить его вовремя, поскольку у него на вечер было назначено какое-то там мероприятие, и Лера не стала вредничать. Во-первых, задержаться после смены было ее желанием, Макс никоим образом не должен был страдать из-за трудоголизма судмедэксперта, а во-вторых, Алина Девятова была особой достаточно хрупкой, чтобы Лера не надорвалась, проводя вскрытие одна и поворачивая тело при необходимости. А потому и кое-что необычное Лера тоже увидела сама.
Откинув с жертвы простыню, она настроила яркую лампу и сразу увидела следы в районе ключиц Алины. Длинные, тонкие, напоминающие кровоподтеки, будто кто-то чертовски сильный с чертовски длинными пальцами стоял позади девушки и держал ее за плечи.
Лера тут же потянулась к фотоаппарату, чтобы сфотографировать следы. Сделала несколько снимков, переключилась на режим просмотра кадров и удивленно замерла. На небольшом экране была видна верхняя половина тела, почти вся покрытая такими же следами.
Лера опустила фотоаппарат и взглянула на Алину. Кожа на ее груди и плечах была бескровно-белой, без каких-либо признаков кровоподтеков, кроме тех, что она увидела сразу на ключицах. Вживую с двух сторон протянулись четыре темные полосы, а на экране фотоаппарата такие полосы были и на груди, и на руках, и на животе девушки. Лера нерешительно вдохнула, а затем быстро сделала еще пару снимков, на этот раз фотографируя все тело. Яркие сине-черные следы снова проявились на экране фотоаппарата и были видны на ногах в том числе.
В нарушение всех правил ведения аутопсии, Лера схватилась за скальпель и сделала надрез кожи в том месте, где следы виднелись вживую, а потом и там, где их было видно только на экране фотоаппарата. Ничего. Никаких признаков скопления крови ни там, ни там. Понимая, что это не может быть брак фотоаппарата, она сфотографировала себя сначала в одежде, а затем, воровато оглянувшись, спустила с плеч халат и футболку и снова сфотографировала уже обнаженное тело. Ее кожа была такой, какой она и видела ее в зеркале, так что вовсе это не брак аппаратуры. И не тень от лампы, Лера несколько раз меняла положение той, а следы все равно проявлялись.
Вместо того чтобы продолжать вскрытие, Лера набрала номер следователя.
— Петр Михайлович, это Горяева. У меня тут на теле Девятовой какие-то странные следы, будет лучше, если вы взглянете, — без предисловий заявила она.
— Прямо сейчас? — хмуро поинтересовался Воронов.
— Да.
Следователь тяжело вздохнул, что-то прикидывая в уме.