Следует особо отметить, что к моменту завершения работы по описанию служебно-боевой деятельности частей и подразделений западных пограничных округов обстановка на советско-германском фронте кардинально изменилась. Успешно завершилась Московская наступательная операция. Советские войска добились определенных успехов и на других фронтах.
Вся страна и ее Вооруженные Силы жили верой в то, что самое худшее в войне уже позади и что 1942 год станет годом полного освобождения советской земли от фашистских захватчиков. К этому следует добавить, что в выступлениях И. В. Сталина по радио 3 июля 1941 года, на торжественном заседании Московского Совета депутатов трудящихся с партийными и общественными организациями г. Москвы 6 ноября 1941 года, а также на параде советских войск 7 ноября 1941 года на Красной площади уже, как говорится, были расставлены все политические акценты по поводу причин тяжелого поражения РККА в начальный период войны. Также были даны оценки состояния и перспектив развития ситуации на фронтах Второй мировой войны. Естественно, все это не могло не отразиться на общем тоне и содержании воспоминаний выживших участников первых боев на границе и описаний боевых действий пограничных частей и округов.
Говоря о степени объективности других исторических документов, отражающих боевые действия пограничников в годы войны, следует отметить, что больше всего нареканий вызывают доклады политорганов разного уровня о политико-моральном состоянии личного состава. В них нередко явные неудачи и даже поражения в конкретном бою подаются как яркая и безоговорочная победа советских пограничников.
Чтобы не быть голословным, продемонстрирую это на одном примере. Как ранее уже отмечалось, боевые действия советских пограничников с финскими войсками в Карелии начались 29 июня 1941 года. Вот что через два дня докладывал в ЦК КП(б) КФССР о боевых действиях пограничников 10-й заставы 72-го (Олангского) пограничного отряда начальник пограничных войск НКВД Карело-Финского округа генерал-майор В. Н. Далматов: «К 21.30 30.6.41 г. вышедший с 4 чел. из окружения лейтенант Наумов, включившись в линию доложил. Застава 10 была окружена двумя батальонами противника с минометами. Застава в количестве 116 чел под командой начальника штаба 3-й комендатуры капитана Киреева, оборонялась от сильного огня противника, несла потери. В силу занятия противником межозерного перешейка выходящий из окружения Киреев вынужден был под огнем переправляться через озеро, неся особо большие потери. По словам Наумова из окружения вышло 15–20 чел., налицо же оказалось 5 чел, судьба остальных вышедших из окружения не известна»[57].
Судя по приведенной выдержке из официального доклада в республиканский партийный орган, 10-я застава 72-го пограничного отряда уже в первые часы боя понесла огромные потери в личном составе, и только единицы из ее состава смогли вырваться из окружения. Остальные погибли или оказались в плену.
Однако по истечении трех недель после этого трагического события военный комиссар Карело-Финского округа бригадный комиссар Н. П. Шпаков в докладной записке в Политуправление войск НКВД СССР совсем в других красках описал бой 10-й пограничной заставы.
В этом документе уже утверждается, что «после 14 часового ожесточенного боя застава вынуждена была отойти. Капитан Киреев, руководивший боем, умело организовал отход части бойцов на лодках под прикрытием станкового пулемета, установленным на одной из лодок и группы бойцов на берегу. Противник понес потери убитыми до 250 чел., потери группы Киреева — 17 чел.»[58].
Сравнив содержание этих двух документов, трудно не заметить, что один и тот же пример боевых действий конкретной заставы искажен политработниками Карело-Финского пограничного округа до неузнаваемости. К слову сказать, в известном историческом труде «Пограничные войска СССР в Великой Отечественной войне. 1941. Сборник документов и материалов» этот пример представлен именно в версии политотдела, а не начальника войск округа.
Следует особо отметить, что в вышеназванном научном труде представлены в основном те документы, которые в наибольшей степени соответствовали официальной версии истории Великой Отечественной войны того времени. Те же из них, которые в негативном плане освещали некоторые эпизоды в деятельности пограничников в годы войны, к публикации, как правило, не допускались. В итоге участие пограничников в Великой Отечественной войне предстает перед нами в явно искаженном виде.
57
По обе стороны Карельского фронта, 1941–1944: документы и материалы / Ин-т яз., лит. и истории Карел. науч. центра РАН; сост.: А.В. Климова, В.Г. Макуров. — Петрозаводск, 1995. — С. 61–62.
58
По обе стороны Карельского фронта, 1941–1944: документы и материалы / Ин-т яз., лит. и истории Карел. науч. центра РАН; сост.: А.В. Климова, В.Г. Макуров. — Петрозаводск, 1995. — С. 79.