— Ты угрожал подстричь меня ножницами, если я этого не сделаю, — говорю я, поворачиваясь и глядя на Истона. Он одет в накрахмаленную рубашку и темно-синие брюки, его светлые волосы аккуратно зачесаны назад, создавая непринужденный вид красавца, который я могла бы признать, если бы еще не знала, каким ужасным человеком он был.
— Кажется, мы помним вещи по-разному, — шутит он, засовывая руки глубоко в карманы.
— Мы многое помним по-разному.
Между нами двумя так много истории, сочетавшейся с отношениями еще до того, как мы поняли, что это значит. Когда мы были молоды, он был другим. Мы сошлись как друзья. Он был веселым и умным, всегда придумывал, чем заняться. Лазать по деревьям, кататься на велосипедах, есть мороженое.
Мы выросли вместе.
И я не уверена, когда он изменился, когда стал тем, кем он является сейчас.
Мы из друзей с рождения превратились в врагов.
Может быть, все пошло бы по-другому, если бы я смогла полюбить его. Может быть, я бы не боролась с этой жизнью так сильно, как раньше. Может быть, я бы сдалась и стала тем, в чем он нуждался, но даже будучи подростком, я знала, что не хочу этого для себя.
Я делаю глоток игристого напитка.
— Что случилось с твоим лицом?
К левой стороне его лица прикреплена яркая повязка, защищающая какую-то рану от инфекции.
Он скрипит зубами, дотрагивается до марли и сосет зубы.
— Я думал, ты устала прикидываться дурочкой, Сэйдж?
Я хмурю брови, не понимая, о чем он говорит.
— Ты действительно не знаешь? — спрашивает он, немного насмехаясь. — Рук, твой психопат, приятель, сжег мне половину лица. Потребовалось два кожных трансплантата, чтобы исправить, и все равно я буду ходить как урод.
— Почему у меня такое чувство, что ты сделал что-то, чтобы заслужить это?
Я начинаю уходить, когда чувствую, как рука Истона хватает меня за предплечье, притягивая меня ближе к себе. Мой баланс слегка нарушается, и я прислоняюсь к его груди.
Вспышки наших прошлых отношений поражают меня, как хлыст, и инстинктивно я хочу сломать ему пальцы за прикосновение ко мне.
Он не имеет права.
Он никогда не имел права, и мне стыдно, что в какой-то момент я так и думала.
Его рот приближается к моему уху, от чего меня начинает тошнить.
— Раньше нам было хорошо вместе. Мы были счастливы. Ты все еще можешь получить это, Сэйдж. Образ жизни, которого ты всегда хотела, внимание, известность. Ты все еще можешь иметь все это. Все, что тебе нужно сделать, это вернуться ко мне.
Мне не к чему возвращаться, потому что я никогда ничего не оставляла. Все, что у меня было с Истоном, было подделкой. Мошенничество. Человеком, которым я должна была быть, чтобы выдержать давление жизни в этом городе.
— Отпусти меня, Истон, — я вытираюсь.
На секунду я вижу мальчика, которого знала раньше. С которым я когда-то дружила. До того, как однажды он проснулся другим человеком, человеком, который считал меня собственностью, тем, кого заботило только то, как его воспринимали.
— Было время, когда ты умоляла меня прикоснуться к тебе, Сэйдж Донахью. Время до Рука, до всего этого. Ты знаешь меня, ты выросла со мной. Я знаю, что мы могли бы быть счастливы, если бы ты просто впустила меня. Позволь мне показать тебе.
Паника охватывает меня, когда он приближается, моя рука пытается вырваться из его хватки, но его она становится только крепче.
— Лучше убери от нее руки, Синклер, — я знаю этот голос. — Пока ты не расплавишь другую сторону лица.
Рук.
Его присутствие — темное облако в этот теплый день, и я удивляюсь, как сильно скучаю по тени. То, как он прислоняется к входу, скрестив руки, бросая вызов моим ожиданиям относительно того, как далеко он готов зайти, чтобы вызвать хаос.
Хотя отец Рука присутствует на большинстве этих собраний, его сын ни разу не показывался среди такой толпы. Он не соответствует тому обществу, в котором они все живут. Тому, в котором жила я.
Я отдергиваю руку от Истона, отступая от него.
— Слышал о твоей аварии, Поджаренный. Надо научиться быть осторожнее с мотоциклами — они сильно нагреваются, — Рук ухмыляется, лишь подливая масла в уже бушующее пламя.
Мое сердце немного подпрыгивает, когда я смотрю на него.
Его серебряная цепочка блестит на солнце, мое внимание приковано к его обнаженной груди, где несколько пуговиц на его рубашке расстегнуты. Татуировки, украшающие его кожу, частично видны, этого достаточно, чтобы я облизала губы, достаточно, чтобы мне захотелось большего.
Он выгибает одну темную бровь, давая мне понять, что прекрасно понимает, что я трахаю его глазами.