— Хороший, хороший мальчик, — я мурлычу, немного ухмыляясь словам, которые я употребила, возвращая рот к его стволу.
Я двигаю рукой вверх и вниз, концентрируясь на кончике, вращая языком. Его хватка на моем затылке усиливается, и я чувствую, как его бедра поднимаются в мой рот, заставляя себя протискиваться к моему горлу.
Мы снова находим наш ритм, и вскоре он громко стонет мое имя, а я глотаю все, что он дает. Слегка соленый вкус проникает в мое горло, не успокаивая мою жажду к нему.
Я отстраняюсь, тяжело дыша, и вытираю слюну со рта тыльной стороной ладони, падая на заднюю часть ног. Наблюдая за тем, как он успокаивается с момента кульминации.
Жар пронзает мое сердце, когда он смотрит мне в глаза, левая сторона его рта слегка приподнимается.
— Моя очередь, но, как ты сказала, — говорит он, — Тебе придется довериться мне.
Он стоит в полный рост; полотенце падает на пол, и я смотрю на него, любуясь изгибами его тела. Когда он тянется ко мне, я позволяю ему помочь мне подняться с пола. Только для того, чтобы Рук развернул меня и прижал к кровати, а моя задница свисала с края.
Я чувствую, как его пальцы скользят по моему позвоночнику сквозь ткань рубашки. Мое лицо гоняется за прохладной тканью одеяла, нуждаясь в облегчении от жара, который течет по моим венам.
— Сними штаны. Мне нужно кое-что захватить, но оставь трусики. Я хочу сам снять их с тебя, — бормочет он, оставляя поцелуй на моем затылке, прежде чем пойти в ванную.
— Ты собираешь коллекцию моего нижнего белья, Ван Дорен? — спрашиваю я, имея в виду пару пропавших без вести трусиков из театра, высвобождаясь из штанов и отшвыривая их через всю комнату, когда они спадают с ног.
— Может быть.
Мне нравилась мысль, что он так же одержим мной, как я им. Я хотел, чтобы мы ели, спали и дышали друг другом. Пара, которая по своей сути стала раздражать тем, как мы были без ума друг от друга.
Я хотела быть стыдливо влюбленной в него всю оставшуюся жизнь.
Когда он возвращается, я нахожусь в том же положении, в котором он меня оставил. Свисаю с края кровати, моя задница в воздухе к нему.
Его рука скользит по моей бедренной кости, притягивая меня ближе к его телу. Его пальцы играют с материалом моих трусиков, прежде чем стянуть их.
— Ты доверяешь мне, Сэйдж? — он спрашивает, басы его голоса бьют аккорд глубоко внутри меня.
— Всегда, — бормочу я, нуждаясь в нем так же, как и в человеке.
— Хорошо, — его рука скользит по внутренней части моего бедра, заставляя меня шире раздвинуть ноги для него, — Потому что то, что я собираюсь сделать, будет чуть-чуть не приятным. Но потом все узнают, что ты моя. Пондероз Спрингс, судьба, не будет вопроса о том, кому ты принадлежишь, ЛТ.
Мой разум мечется, пытаясь понять, что это значит, но внезапно все становится пустым. Потому что удовольствие вылизывает мой мозг начисто, когда его пальцы проникают между моих ног.
Он раздвигает мои губы пальцами, а их кончики осторожно обводят мой клитор, преднамеренно, но мягко. Я стону, вращая бедрами от его прикосновения, призывая его дать мне больше. Я так нуждаюсь. Я хотела его так сильно, что могла плакать. Нужно заполнить, пока не останется ничего, кроме Рука.
Я позволяю ему играть со мной, дразнить меня, разбрызгивая мои соки, пока я не превращаюсь в неряшливую кашу. Все мое ядро находится на грани, мне нужен всего лишь небольшой толчок, чтобы я мог погрузиться в омут электрической эйфории.
— Рук, пожалуйста, — умоляю я дрожащим голосом.
— Я знаю, детка, я знаю.
Именно тогда он вводит два пальца внутрь меня, и мои стенки мгновенно сжимаются вокруг него. Вторжение приветствуется, когда я прижимаюсь к нему бедрами, порывисто и отчаянно.
Мои ногти вдавливаются в простыню подо мной — дыхание застряло в легких. Нет такого ощущения. Нет ощущения, как он.
Мое тело дрожит, когда Рук входит и выходит из меня, нанося удары только в то место, на которое способен только он. Разум, тело, душа, все это было отправлено в перегрузку.
— Ты так сильно сжимаешь меня, хотел бы я почувствовать это на своем члене, детка, — он рычит. — Ты скоро кончишь, не так ли? Да, я чувствую, как ты становишься мокрее, твои бедра качаются быстрее, ты так близко.
Я стону, долго и отрывисто
— Да, Рук. Черт возьми, да.
Мое сердце могло бы сдаться в спешке этого.
Я так близко, прямо здесь, когда он убирает пальцы. Я думаю, что это его способ отплатить за то, что я сделала ему раньше, но вместо этого я чувствую его губы на своем ухе.
— Помни, будет больно только несколько мгновений, а потом ты будешь моей навсегда, — он рычит.