Не желая посягать на европейские зоны влияния Запада, Сталин в то же время был непреклонен в решимости создать свою зону влияния на Востоке. Он поддержал коммунистических повстанцев Мао Цзэдуна, доведя дело до провозглашения в 1949 году Китайской Народной Республики. Но опять-таки поддержку оказали не сразу. Осенью 1945 года, пока ещё существовала возможность договориться с Западом, он приказал отозвать наших советников из Янани — провинции, контролируемой китайскими коммунистами. Самим коммунистам было дано распоряжение «отгонять» свои вооружённые отряды от городов этого региона. Весной 1946 года Сталин вывел советские войска из Маньчжурии, что противоречило пессимистическим прогнозам американских военных. Вообще, Сталин долгое время не разрушал мосты даже после провокаторской речи Черчилля в Фултоне. Какой-то период после этого советское руководство метало стрелы критики в «англо-американскую реакцию», противопоставляя её некоей прогрессивной тенденции, якобы существующей в западном истеблишменте. Сталин лично вычёркивал из проектов речей любые упоминания об «англо-американском блоке».
И всё-таки его нельзя поставить в один ряд с такими политиками, как Горбачёв или Ельцин. Последние хотели, чтобы Россия вписалась в мировую Систему на правах младшего партнёра. Сталин же гнул линию на паритет. Он не ослаблял армии, не допускал в страну иностранного капитала, не распускал «пятые колонны» в лице компартий.
Сталин и трагедия Октября
В принципе сталинская внешняя политика была почти идеальной. Любой шаг влево или вправо грозил либо впадением в троцкистский авантюризм, либо сдачей всех государственных позиций. Сталин не подчинялся Западу, но и не шёл с ним на революционный конфликт. Он выступал за, выражаясь по-современному, многополярный мир. Многополярный не только в цивилизационном, но и в идеологическом отношении. Данный курс следует считать продолжением курса внутриполитического. Выше говорилось о том, что сталинское неприятие революционного нигилизма было заметнее во внешней политике. Заметнее — да, но это вовсе не значит, что во внутренней политике Сталин был более авантюристичен. Просто во внутриполитической сфере сталинский курс встретил самое ожесточённое сопротивление революционеров из ленинско-троцкистской гвардии, что и предопределило многие откаты влево.
Внутри страны Сталин также являл собой тип радикально-консервативного политика. То есть он, безусловно, не был ретроградом, противодействующим каким-либо значимым преобразованиям. Напротив, именно Сталин провёл промышленную модернизацию России. Радикализм его консервативной политики заключался в том, что «вождь всех времён» стремился к максимальной управляемости всех общественных и государственных процессов. А этой управляемости нельзя достичь без сознательного их торможения, перевода на низкие, «надёжные» скорости. Очевидно, и сам марксизм привлекал Сталина тем, что декларировал планомерное руководство всеми сферами общественной жизни. Капитализм с его невидимой рукой рынка вносил и вносит в эту жизнь слишком много хаоса, многое решая за счёт интуиции и даже просто счастливой случайности. Иное дело марксизм, который даже философию рассматривал как средство переустройства мира. Но если марксисты стремились к небывалому обществу, то Сталин чурался экспериментов. Он хотел укрепить с помощью марксистской методологии (а отнюдь не идеологии) уже вполне «бывалое», Российское государство.
Анализируя позицию Сталина в самые разные периоды его политической деятельности, не перестаёшь удивляться тому инстинктивному отторжению хаоса, которое было присуще этому человеку, занимавшему видные посты в революционной партии большевиков. О том, как он укреплял государственность в 30–50-е годы, написано много. Мы позже также коснёмся некоторых аспектов тогдашней его деятельности. Но более интересно затронуть момент, на который нечасто обращают внимание. Я имею в виду позицию Сталина в 1917 году. В том самом году, когда в стране произошло сразу две революции. Существует довольно распространённое мнение, согласно которому Сталин отказался от революционного нигилизма и встал на государственно-патриотические позиции только в 30-е годы из прагматических соображений. Дескать, он исходил из того, что скоро наступит война, которую не выиграешь под левацкими, интернационалистическими лозунгами. Отсюда и его эволюция. Однако факты эту концепцию опровергают. Сталин был национальным патриотом и творческим консерватором ещё в 1917 году.